Его напарник тут же протянул руку и, видя, что гоэта медлит, вырвал у неё сумку.

— Ну, магические побрякушки, оружие, живо! И без фокусов.

Эллина глотнула, почувствовав приставленный к животу кончик солдатского палаша. Желания спорить со служителями правопорядка не возникло, она отдала им всё.

Попробовала поинтересоваться, по какому праву её задержали, но получила грубый ответ:

— Не твоего ума дело! Следователь объяснит.

На глазах у знакомых и соседей гоэте связали руки и затолкали в закрытый экипаж.

Один солдат сел с ней, другой устроился на козлах рядом с кучером.

Повозка дёрнулась и под шёпот обитателей Тенистой улицы стремительно скрылась из виду.

Солдат не обращал на арестованную ни малейшего внимания, а сама гоэта, мучимая противоречивыми чувствами, главенствующим среди которых постепенно становился страх, прильнула к небольшому окошку, с грустью следя за привычными, любимыми улочками. Быть может, она видит их в последний раз.

Стоит ли говорить, что Эллина тысячу раз прокляла свою скупость и нерешительность. Позови она стражу, сядь она в экипаж — всё сложилось бы иначе. А так…

Повозка въехала на территорию замка и остановился у мрачного здания, напоминавшего крепость в крепости. Даже его архитектура решительно отличалась от привычных городских построек — мощные стены, башни по углам. И печать магической защиты на каждом камне. Мощнейшей защиты, которую, наверное, мог бы поставить или снять только ректор университета — по мнению Эллины, самый сильный маг королевства.

Парадный вход этого замка в четыре этажа украшала табличка: «Следственное управление города Сатия, королевство Тордехеш». Но гоэту вывели под руки из экипажа не у лестницы с фигурами львов, а у чёрного хода, во внутреннем периметре постройки. Во дворе.

Эллина снова попыталась что-то выяснить, но с тем же результатом. На неё не обратили внимания, подтолкнув к массивной двери, которую, казалось, и направленным взрывом не выбьешь.

Оставив испуганную гоэту в небольшой комнатке без окон, солдаты удались, лениво бросив её вещи подоспевшей женщине в форменном платье. Та быстро прикрепила к ним ярлыки, сделала какие-то отметки в толстой амбарной книге и передала другим служащим на осмотр, сама же вошла в комнату к Эллине.

— Предупреждаю сразу: любое применение магии в этих стенах чревато. Так что ведём себя спокойно, не царапаемся, не кусаемся, а то солдат позовут, успокоят.

Гоэта кивнула, живо представив, как её будут успокаивать солдаты. Ударами в живот и по лицу.

Служащая развязала верёвки и приказала:

— До нижнего белья раздеваемся. Все опасные предметы заранее отдаём мне.

Что поделаешь, таковы местные порядки. Перед тем, как допустить к следователю, обыщут.

Стоять на каменном полу полуголой было холодно и неприятно. И стыдно, особенно, когда твоё тело дюйм за дюймом внимательно ощупывают, даже бельё приспускают — на тот случай, если бы гоэта пожелала под ним что-то спрятать. На мгновенье Эллине даже показалось, что служащая её совсем разденет: судя по сомнениям во взгляде, такая мысль у неё была. Но служащая не стала, ограничившись ощупыванием, вызывавшим мерзкие ощущения — с такой настойчивостью она это делала, будто любовница. Её пальцы побывали практически везде.

Не обращая внимания на униженную гоэту, торопливо поправляющую бельё и пытающуюся согреться, переминаясь с ноги на ноги, женщина детально осмотрела одежду, даже в паре мест вспорола подкладку, а потом отдала Эллине. Всё, кроме пальто.

— Одевайся. Через пару минут за тобой придут.

На этот раз гоэту конвоировали другие солдаты, более вежливые и более молчаливые.

Они поднялись на второй этаж, миновали длинный коридор, запруженный народом. Как подозревала Эллина, теми, кого вызвали в управление для дачи показаний — обвиняемые бы в очереди не сидели. Затем вышли через массивные двери (тут все такие) на лестничную площадку, за которой тоже оказался коридор, только, в отличие от первого, посетителей здесь было немного. И не только обыкновенные подданные короны, но и служащие, мерящие шагами пространство перед дверью того или иного кабинета.

Их кабинет оказался пятым по счёту и не снабжён табличкой.

Усадив Эллину на стул, один из солдат постучал и, приоткрыв дверь, доложил:

— Подозреваемая доставлена.

— Да, да, соэр её ждёт, — ответил звонкий голос, и из кабинета вышла ухоженная блондинка с кипой бумаг. — Если что, я в приёмной.

Значит, секретарь.

За первой дверью оказалось небольшое помещение с двумя стульями — больше бы туда ничего не поместилось — и вторая дверь. На ней красовалась табличка: «Главный следователь Следственного управления г. Сатия». Она нагнала на Эллину ещё больший страх — её дело даже простому следователю не поручили.

Втолкнув её в кабинет, солдаты остались дожидаться в смежном крохотном помещении.

Гоэта несмело шагнула внутрь, боясь поднять голову, нащупала пальцами стул и села — ноги её не держали.

Запястья болели, и она несколько раз помассировала их.

— Ну, так как, госпожа Тэр, обойдёмся без заклинания оцепенения или поступим стандартно?

Тот же голос. Этот человек допрашивал её в ту ночь.

Вздрогнув и пробормотав, что она и не думает бежать или совершать что-либо противоправное, Эллина взглянула на следователя. И поняла, почему ещё тогда уловила в нём что-то знакомое. Нет, маска и бесформенная одежда были на месте, но кольцо она узнала. И оно действительно с печаткой. Значит, дворянин.

— Господин Нардег? — удивлённо пробормотала она, пытаясь понять, был ли совпадением его странный заказ. Или это просто спектакль, чтобы взглянуть на неё, что-то узнать, проверить?

— Что ж, раз вы так догадливы, госпожа Тэр, обойдёмся без маскарада.

Следователь неспешно избавился от мешковатой накидки и маски, убрав их в стол.

Бледно-зелёные глаза оценивающе впились в её лицо, вызывая дискомфорт. Эллина не продержалась и минуты, отвела взгляд.

— Соэр Ольер ли Брагоньер, — сухо представился следователь, открывая материалы дела. — Обращаться ко мне можно либо как к обыкновенному подданному, либо как к служащему короны, на ваш выбор.

— То есть? — не поняла гоэта.

— То есть, меня в равной степени устроит как «господин Брагоньер», так и «господин соэр», главное, чтобы ваши ответы были правдивы. Первые я проверил: нестыковок нет, но многое непонятно.

— Дозволено ли мне, господин соэр, узнать, в чём меня обвиняют?

— Разумеется. В двойном убийстве. Вернее, в одном обвиняют, в другом подозревают. Один из верноподданных Тордехеша показал, что вы совершали подозрительные действия возле того места, где была убита девушка. Действия магического характера, которые, как установили эксперты, и повлекли смерть выше означенной особы.