— Высоты не боишься? — запоздало крикнула Клэр, глядя на нее снизу вверх.

— Не боюсь, — ответила Матильда. — Передавай дяде привет.

Она ловко прошла по узкой каменной кромке, расставив руки для равновесия, добралась до каштана, услужливо протянувшего ветки, и слезла вниз. Серая стена, окружающая пансион, осталась за спиной, и Матильде словно стало легче дышать. Она нашла взглядом развалины, возвышающиеся на холме, и уверенно направилась к ним.

13.

Клэр вошла в кабинет, когда звонок уже звенел, и, мысленно чертыхнувшись, опустилась за единственную свободную парту. Директриса, по-видимому, решила сэкономить на преподавателях, которые бежали с пансиона, как крысы с тонущего корабля, и объединила два класса. Клэр быстро пробежалась взглядом по затылкам и уставилась на преподавателя. Тот стоял у распахнутого окна, спиной к ним, и когда звонок оборвался, повернулся.

Сердце Клэр рухнуло вниз, а потом подскочило и забилось у самого горла.

Она знала, что так и будет. Когда она встретит того самого — сразу поймет.

— Доброе утро, — сказал он. — Все собрались?

Он выжидающе уставился в закрытую дверь, выдержал паузу.

— Меня зовут Ланс, — он присел на край стола. — А теперь представьтесь вы, по очереди.

Клэр смотрела на него во все глаза, впитывая детали внешности: рыжеватые, слегка вьющиеся волосы, аристократически бледная кожа, упрямый подбородок. Классический светло-серый костюм подчеркивает широкие плечи. Штанина Ланса слегка задралась, так что стали видны ярко-розовые носки, и даже этот диссонанс показался Клэр интригующим.

Ланс поощрительно кивнул девушке с первой парты, и та встав и оправив юбку, прошептала:

— Дороти.

Клэр пренебрежительно фыркнула. Уши Доротеи алели как маки, и она едва не промахнулась мимо стула, садясь назад. Девочки поднимались одна за одной, называя имена, и Клэр успела возненавидеть их всех за улыбки, которые щедро расточал им Ланс.

Когда наконец подошла ее очередь, Клэр не стала подниматься. Она нахально смотрела на Ланса, наслаждаясь его вниманием, и лишь когда пауза накалилась, а девочки зашушукались, оборачиваясь на нее, протяжно произнесла:

— Клэр.

— Что ж, очень приятно, — сказал Ланс. Он побарабанил пальцами по столешнице. — Я правильно понимаю, здесь два старших класса?

Девочки дружно загалдели, подтверждая. Нахмурившись, Ланс снова посмотрел на дверь, и Клэр осенило — он ведь ждет свою непутевую племянницу!

— Матильда передавала вам привет, — выпалила она, едва успев подумать. Взгляд Ланса снова устремился к ней. Надо будет сесть за первую парту в следующий раз, чтобы рассмотреть, какого цвета его глаза. Кажется, серые. Или голубые? Клэр ждала, что он начнет расспрашивать о племяннице, и приготовилась тянуть с ответом, но к ее разочарованию, Ланс лишь кивнул и открыл синюю папку, с которой раньше ходила прежняя учительница словесности.

— Признаюсь, я не успел ознакомиться с вашей программой, — пробормотал он.

— Сейчас мы изучаем творчество Эзопа, — с готовностью ответила Доротея. — Басни. И мифологию.

— Как интересно, — сказал Ланс. — Но знаете что, давайте оставим Эзопа в покое…

Отбросив папку, он встал и, заложив руки за спину, принялся ходить туда-сюда вдоль девственно чистой доски, раздумывая. На ходу он расстегнул пуговицы пиджака и, сняв его, повесил на спинку стула.

По классу пронесся синхронный вздох. Ланс снова присел на стол и, расстегнув пуговицы на манжетах, закатал рукава.

— Жарко, — пояснил он, пожав плечами.

Клэр машинально кивнула и расстегнула еще одну пуговку на блузке, не сводя глаз с учителя. Широкие плечи, узкая талия, руки, покрытые рыжеватыми волосками, выглядят крепкими и такими… мужскими! Клэр заметила у Ланса перстень, паника на миг сдавила горло, но потом девушка с облегчением выдохнула — перстень блестел на мизинце, не на безымянном пальце.

А ведь еще вчера она всерьез раздумывала, не выбрать ли своим первым мужчиной Роди — ушастого паренька, работающего на ферме неподалеку. Обычно Клэр лишь дразнила его со стены, но пару раз они целовались, а недавно она даже позволила ему запустить руки под ее кофту. Сейчас ей было невыносимо неловко даже вспоминать об этом. Все равно что сравнивать молодого льва и — она вспомнила на миг узкие плечи Роди, просительное выражение лица — суслика.

— Вы напишете сочинение, — сказал Ланс.

— Какая тема? — тут же встряла заучка Камилла, и Клэр недовольно на нее покосилась. У Камиллы были большие голубые глаза и тугая черная коса, но под блузкой выделялись разве что ребра на тощих боках. Клэр приосанилась, расправив плечи.

— Любовь, — ответил Ланс и улыбнулся. Правый уголок его губ приподнялся чуть выше левого, на щеках заиграли ямочки.

Решено. Она лишится девственности с ним.

Ланс остановился у окна, глядя вдаль и спрятав руки в карманы брюк, и Клэр заметила, что Джулия, кудрявая толстушка, сидящая через проход от нее, быстро зарисовывает его профиль.

— Что, как не это прекрасное чувство, раскрывает человека полностью, — задумчиво сказал Ланс.

— Мы пишем эссе о любви? — уточнила Камилла.

— Нет, — повернулся Ланс к ней. — Это должен быть рассказ. С сюжетом, героями, конфликтом. Но сначала я расскажу вам один миф. Хотя его наверняка нет в школьной программе.

Камилла тут же раскрыла тетрадку, взяла ручку, приготовившись записывать, Клэр же и так знала, что запомнит каждое слово.

— Давным-давно в крохотной стране, затерянной среди гор, — начал учитель, — жили крылатые люди, анаэты. Величественные создания, слишком прекрасные для того, чтобы никому не мешать. Ведь рядом с чужим совершенством собственные недостатки кажутся еще уродливее. Однако какое-то время люди и анаэты жили бок о бок в мире и даже рожали совместных детей.

— Крылатых? — уточнила Камилла, судорожно строча в своей тетрадке.

— Нет. Внешне дети получались самыми обычными. Разве что более симпатичными, — лукаво улыбнулся Ланс. — Но крылья все же передавались по наследству. Только они оставались невидимыми. Потоки энергии, которые даровали уникальные способности — магию.

— Выходит, дети анаэтов и людей были волшебниками? — спросила рыжая девочка, имя которой Клэр даже не помнила.

— Вроде того, Ванесса, — кивнул Ланс. — Крылья формировались в детстве, постепенно обретая очертания и цвет.

— Но они же невидимые, — возразила Камилла.

— Пока не скажешь волшебное слово, — подмигнул ей Ланс. — У светлых магов крылья похожи на клубящийся туман, а у темных они плотные, с четкой формой. Люди истребили анаэтов, придумав какое-то благородное оправдание собственной жестокости, — продолжил он, возвращаясь к повествованию, — а после, страшась непознанного, стали уничтожать и их потомков — магов и ведьм. Горели костры инквизиции, рыцари отрубали головы колдунов освященными мечами, как будто можно получить благословение на убийство. Маги научились скрываться, а те, кто похитрее — находили себе покровителей. Однако сама природа словно указывала на то, что волшебству не место в нашем мире. Колдовство нарушало гармонию, и земля исторгала чудовищ, а небо проливалось… — он запнулся.