Я, обеспокоившись тем, что сейчас потянутся бесконечные воспоминания о золотых днях службы Виталия Георгиевича в разведывательной службе, быстро прервала его, спросив:

– А вы узнали эту девушку?

– В смысле? – Шумилкин сделал вид, что не понял вопроса.

– Вы же видели ее до этого происшествия? И видели у себя дома.

– А это вы с чего взяли? – отвел глаза в сторону Виталий Георгиевич.

– Ее опознали ваши соседи, – пошла напролом я. – Несколько человек подтвердили, что видели, как она посещала ваш дом. Я понимаю, что милиции вы об этом не сообщили, но обещаю вам в свою очередь, что и я не стану их информировать. У меня совсем другие цели. Мне нужно лишь узнать, кто совершил это надругательство над моей племянницей.

Шумилкин тяжело вздохнул, молча шевеля губами и по-прежнему глядя в сторону. Затем он одним махом выпил еще одну рюмку, вытер рот тыльной стороной ладони и снова вздохнул.

– Ментов точно не будет? – уточнил он.

– Точно, я же сказала вам, какие цели преследую, – твердо повторила я.

– Ну, хорошо. Да, знал я ее, девчонку эту. Знал даже, что Гелей зовут.

– Она часто у вас бывала?

– Да раз восемь-десять, наверное, – почесал затылок Шумилкин. – И ведь сопливая совсем! Нет, сейчас нравы не те! Не те нравы! Симпатичная девка, ей бы учиться, а потом – глядишь, в Штаты, глядишь, во Францию! Нет! На постели с мужиками валяться лучше! Куда катимся! – закончил он, сокрушенно качая головой и по новой наполняя рюмку.

Я заметила, что непроницаемый сотрудник органов госбезопасности впал в сентиментальное настроение. Глаза его увлажнились, движения стали более расслабленными, потеряли свою нервозность, судорожную быстроту и ожесточенную жестикуляцию.

– Так вы мне все же расскажите, при каких обстоятельствах она бывала здесь, с кем, когда примерно? – наталкивала его я на интересующую тему, хотя во многом разделяла настроение Шумилкина.

– Да с мужиком каким-то еще зимой первый раз появилась. Тамара их обоих привела, – решился на признание Шумилкин, отчаянно махнув рукой. – Я с ними и не разговаривал, они сразу в той комнате уединились и вышли только часа через два. Тот с Тамарой-то сразу расплатился, а она потом из этой суммы девчонке чего-то отстегнула. Та прямо аж просияла вся.

– Это было один раз?

– Нет, не один, куда там! Я ж говорю – раз десять она приходила, наверное. А может, больше. Я не считал.

– То есть тогда вы узнали ее? Когда обнаружили тело?

– Нет, сразу, конечно, тогда не узнал… Мне помочь хотелось просто. А потом, когда узнал, то решил милиции не говорить. Зачем мне проблемы? И так уже затаскали дальше некуда – где нашел да как нашел. А Тамара все это дело, конечно, знала – вот и стала, как выгнал, пугать, что ментам меня сдаст, что, мол, я эту Гелю и изуродовал, потому что якобы она со мной спать не захотела, – Шумилкин сдавленно засмеялся и разлил остатки водки.

Нужно сказать, что эта информация уже во второй раз поразила меня. Очень уж не хотелось верить в то, что юная девочка Геля могла находиться в объятиях незнакомца в этом доме. Неужели она настолько нуждалась в деньгах, что радовалась любой сумме за свои услуги? Я покачала головой и вновь обратилась к Шумилкину:

– Так, Виталий Георгиевич, а не можете ли вы вспомнить, с кем в последний раз приходила к вам сюда Геля?

Бывший переводчик напрягся – он был уже достаточно пьян и сидел, покачивая головой из стороны в сторону, опершись на локти, – и после некоторого молчания ответил:

– А она в основном с одним и тем же и приходила.

– С кем? – быстро спросила я.

– Я не знаю, – пожал плечами Шумилкин. – Как зовут – не знаю. Он только все ворчал – это ему не так, то ему не эдак. То подушки якобы грязные, то постель жесткая… А я что – мне не больно-то это все сдалось, пускать сюда всех подряд… Это Тамара все, ей все мало… Я ей говорю – Тамар, я устроюсь на работу. Зачем это все надо? Меня зовут в турфирму, в университет… Я отказывался, меня коллектив не устраивал… – пояснил он. – А тут вот прижало, я решил согласиться…

Я с сомнением посмотрела на хваставшегося переводчика, который отчаянно желал показаться передо мной более значимым, чем он был на самом деле. Кто может пригласить этого человека работать? Только тот, кто сознательно решил разорить свою туристическую фирму. Или декан, которому совершенно наплевать на репутацию своего факультета как в глазах студентов, так и в глазах ректората.

– Ну вот, – продолжал тем временем Шумилкин. – Мне предлагали полторы тысячи баксов в месяц. Нормально? Нормально! А Тамара все отмахивалась, не хотела жить по-нормальному. Я ее и выгнал поэтому…

– Так, Виталий Георгиевич, давай по делу, ты все же вспоминай: как выглядел тот клиент? – Я решительно прервала Шумилкина.

– Ну как выглядел, как выглядел… – сразу засуетился тот. – Обычно выглядел… Нормальный мужик, не то, чтоб молодой, но и не старый, не худой, но и не толстый, не низок, не высок.

– Что значит «не низок, не высок»? – строго спросила я.

– Ну, то и значит, что среднего роста, – уточнил Шумилкин.

– Так, уже лучше. Какие сообые приметы? Ты же разведчик, Виталий Георгиевич! – подбодрила я хозяина. – Должен все помнить! И все замечать!

– Сейчас, сейчас, – успокаивающе поднял палец вверх Шумилкин. – Вспомню я… Я замечал… Подождите… Ах, ну да – пальто серое финское помню… Потом ежик на голове – волосы то есть короткие. Ну, а лицо обыкновенное такое… У нас в управлении куча таких, незапоминающихся. Я еще подумал, в разведке бы ему служить – как раз такой типаж, какой нужен.

– Н-да, негусто, – покачала головой я. – А на какой машине они приехали, не помнишь?

Шумилкин еще раз напряг свою голову. Явно подводила память разведчика, явно подводила. Он с сожалением посмотрел на закончившуюся бутылку водки, убрал ее со стола и покачал головой.

– Что, не вспомнил? – спросила я.

– Помню, что красная машина была. И все… – отрезал Шумилкин.

«Стоп… Красная машина… Уж не «Ланчия» ли?» – тут же мелькнуло у меня в голове.

– Какой марки? – быстро спросила я.

– Не знаю… Не помню… Я не автомобилист, – развел он руками. – Хоть и в разведке служил, а не автомобилист…

Мне ничего не оставалось, как извиниться перед Шумилкиным и удалиться во двор в свою машину. Вскоре я вернулась в дом и разложила перед хозяином каталоги автомобилей. Они уже во второй раз за последнее время становились полезными.

– Ну… Какая машина? – спрашивала я из-за плеча Шумилкина, который всматривался в каталоги.

– Нет… Не помню… Нужно освежить память. – Шумилкин повернулся ко мне и красноречиво показал на пустую бутылку водки.

Таким образом он недвусмысленно намекал на то, что желает продолжения банкета. Ничего не оставалось делать, как решиться на сомнительную прогулку, с единственным условием, что за бутылкой мы пойдем вместе с неутомимым разведчиком-говоруном.