Но все еще могло сорваться, напомнил себе Питер, паркуя машину у парадной двери своего дома. Он не собирался никуда больше выходить вечером, но было холодно, и ему требовалось выпить. Педро, живущий в его доме эконом и по совместительству повар, сам поставит машину в гараж.

Питер вошел в дом и прямиком направился в библиотеку. Комната всегда была уютной, с горящим камином и телевизором, настроенным на канал новостей. Тут же появился Педро и задал ежевечерний вопрос:

— Как обычно, сэр?

«Как обычно» означало шотландское виски со льдом, но иногда Питер изменял своей привычке и выбирал бурбон или водку.

Первый стаканчик скотча, выпитый неторопливо, со вкусом, начал успокаивать Питера. Небольшая тарелка с копченым лососем утолила чувство голода. Питер любил ужинать примерно через час после того, как переступал порог дома.

Он отправился в душ, прихватив с собой второй стаканчик с виски. Не забыл он о нем и тогда, когда перешел в спальню, чтобы надеть хлопковые свободные брюки и кашемировую рубашку с длинными рукавами. Наконец ему удалось немного расслабиться и заглушить беспокойное ощущение неминуемого провала. Питер спустился вниз.

Питер Блэк часто ужинал с друзьями. Вновь обретенный статус свободного мужчины позволял ему получать приглашения от привлекательных женщин, занимать заметное место в обществе. Ужиная в одиночестве, он часто читал книгу или журнал, но этот вечер стал исключением. Отдавая должное запеченной рыбе-меч и отварной спарже, запивая еду сент-эмильонским вином, Питер сидел и размышлял о встречах, посвященных предстоящему слиянию компаний.

Звонок телефона в библиотеке не нарушил ход его мыслей. Педро достаточно хорошо знал, что следует ответить любому звонившему: мистер Блэк перезвонит позже. Вот почему, когда Педро появился в столовой с радиотелефоном в руке, Питер Блэк раздраженно поднял брови.

Педро прикрыл рукой микрофон и прошептал:

— Простите, доктор, но я решил, что вы захотите взять трубку. Это миссис Лэш, миссис Молли Лэш.

Питер Блэк помолчал, одним глотком осушил бокал с вином, лишая себя привычного удовольствия насладиться его вкусом и ароматом, и потянулся к трубке. Его рука дрожала.

При первой же встрече Молли продиктовала Фрэн список людей, с которыми та могла начать беседовать. На первом месте стоял Питер Блэк, друг и партнер Гэри.

— Он не сказал мне ни слова после смерти Гэри, — сказала Молли.

Затем следовала Дженна Уайтхолл.

— Ты наверняка помнишь ее по школе, Фрэн. Потом муж Дженны, Кел.

— Когда Гэри и Питеру потребовались наличные, чтобы организовать ХМО, Кел обеспечил финансирование, — объяснила Молли.

Далее шел адвокат Молли, Филип Мэтьюз.

— Все считают его замечательным защитником, потому что он добился для меня легкого наказания, а потом и того, чтобы меня выпустили на поруки. Он бы мне нравился больше, если бы хоть на мгновение усомнился в моей вине.

И, наконец, Эдна Барри.

— Когда я вернулась домой, все было в идеальном порядке. Как будто и не было этих пяти с половиной лет.

Фрэн попросила Молли переговорить с этими людьми и предупредить, что она будет им звонить. Но когда экономка заглянула к ней перед уходом, Молли не решилась сказать ей об этом.

Наконец она отправилась на кухню и заглянула в холодильник. Оказалось, что миссис Барри по дороге на работу не забыла зайти в магазинчик деликатесов. Ржаной хлеб с тмином, виргинская ветчина и швейцарский сыр лежали перед ней. Молли аккуратно, не торопясь, сделала себе сандвич. Потом снова открыла холодильник и нашла свою любимую горчицу со специями.

Ей захотелось добавить к этому маринованный огурчик. Давно у нее не возникало такого желания. Молли, улыбаясь, отнесла поднос на стол, сделала себе чашку чая и раскрыла местную газету, куда не удосужилась заглянуть раньше.

Она поморщилась, увидев собственную фотографию на первой полосе. Заголовок гласил: «Молли Карпентер Лэш вышла на свободу после пяти с половиной лет в тюрьме». В статье излагались детали смерти Гэри, согласованное признание вины и ее заявление у ворот тюрьмы о своей невиновности.

Тяжелее всего Молли было читать подробности о своей семье. Журналист вспомнил ее дедушек и бабушек, которые были столпами общества Гринвича и Палм-Бич, перечислил их достижения, не забыл об участии в благотворительных акциях. Обсуждались также карьера отца Молли, медицинская практика отца Гэри и образцовая ХМО, которую Гэри создал совместно с Питером Блэком.

Молли подумала, что все эти достойные люди, немало хорошего сделавшие в своей жизни, оказались объектом досужих пересудов, и все из-за нее. Аппетит пропал, она отодвинула сандвич в сторону. Навалились усталость и сонливость. Тюремный врач-психиатр, лечивший ее от депрессии, говорил, что Молли необходимо обратиться к тому врачу, который консультировал ее, пока ожидался суд.

— Вы говорили, Молли, что доктор Дэниелс вам понравился и вы чувствовали себя комфортно, потому что он верил, что вы не помните ничего о смерти вашего мужа. Не забывайте: ваша крайняя усталость может быть признаком депрессии.

Молли потерла лоб, пытаясь справиться с подступающей головной болью, и вспомнила доктора Дэниелса, который ей и в самом деле понравился. Следовало включить его в список тех, с кем должна была побеседовать Фрэн. Может быть, Фрэн попробовать записаться к нему? Нужно бы позвонить доктору и предупредить, что он свободно может рассказывать о ней Фрэн Симмонс.

Молли встала, сбросила остатки сандвича в измельчитель и отправилась наверх с чашкой чая в руках. Она выключила звонок телефона, но все-таки стоило проверить автоответчик.

Теперь у нее был новый, не внесенный в книгу номер телефона, так что его знали немногие — родители, Филип Мэтьюз и Дженна. Дженна звонила дважды. «Молли, хочешь ты или нет, но я заеду сегодня вечером. Буду около восьми, ужин привезу».

Молли призналась себе, что, если Дженна появится, она будет рада ее видеть, и отправилась наверх. В спальне она допила чай, сбросила туфли, легла поверх покрывала и завернулась в него. И мгновенно уснула.

Ей снилось что-то несвязное. Она была в доме, пыталась поговорить с Гэри, но муж ее не узнавал. А потом этот звук... Что это было? Если бы она только узнала его, все стало бы ясно. Что же это было такое?

* * *

Молли проснулась в половине седьмого. По щекам текли слезы. Возможно, это хороший знак, подумала она. Утром, разговаривая с Фрэн, она заплакала впервые за последние шесть лет с той самой недели, что она провела на мысе Код. Тогда Молли только и делала, что плакала. Когда она узнала, что Гэри мертв, внутри все будто высохло. С того самого дня Молли не пролила ни слезинки.

Она неохотно встала, сполоснула лицо холодной водой, расчесала волосы, сменила джинсы и голубую рубашку на бежевый свитер и слаксы. Потом надела сережки и немного подкрасилась. Когда Дженна навещала ее в тюрьме, то во время свидания уговаривала накраситься. «Только вперед, Молли. Помни наш девиз».