Он вернулся в Бертран утром следующего дня. Таня, всласть выспавшись после швейцарских приключений, встретила его у ворот посольства.

— Дочка, — произнес Полесский, — обстоятельства так складываются, ты должна завтра отправиться в Москву.

— Папа, но почему? — изумилась Таня. — У меня ведь еще целая неделя каникул.

Ей так не хотелось покидать Бертран. Она привыкла к крошечному княжеству, она знала, что Игорь находится рядом. И вот — ей нужно отправляться обратно.

Зато Аллочка, узнав о том, что Таня завтра же вылетает в Москву, едва ли не ринулась собственноручно укладывать чемоданы.

— Что же поделаешь, Витя, на самом деле, нельзя же вывозить за границу всех членов семьи, — произнесла она вечером в супружеской спальне. — Тане пора привыкать к взрослой жизни. Она скоро и замуж выйдет, у нее будет отдельная семья.

— О чем ты говоришь, она еще ребенок, — произнес Виктор Викторович.

Алла скривилась. Слава богу, что Татьяна выметается из Бертрана. А то еще неделю она бы не выдержала.

Всему есть предел, а девчонка здорово действует ей на нервы.

Чемоданы были уложены, лимузин отвозил Таню в неапольский аэропорт. Отец не смог поехать провожать ее, Аллочка, заявив, что у нее разыгралась ужасная головная боль, демонстративно заперлась у себя в будуаре и даже не пожелала падчерице счастливого пути.

Игорь сухо попрощался с Таней. Его миссия выполнена. Микрочип, который теперь помещался в ручке расчески, покоился на дне одного из чемоданов Татьяны.

По прибытии в столицу его изымут, она и не заметит. Небольшая задержка с багажом, но ведь такое бывает.

— Дочка, желаю тебе всего наилучшего, — Виктор Викторович обнял Таню и поцеловал. Отчего-то в тот августовский день у него заныло сердце. Но в чем дело, все в полном порядке. Алла права, он не может контролировать каждый шаг дочери. Что же, придется привыкать к тому, что она становится взрослой.

Людмила, подруга Татьяны, в тот день была занята и тоже не смогла проводить ее в аэропорт.

Таня благополучно прошла таможенный контроль и смотрела сквозь иллюминатор на терминалы генуэзского аэропорта. До отлета оставались считанные минуты.

Трап убрали. Однако, вместо того чтобы разбежаться по взлетно-посадочной полосе, самолет продолжал стоять.

— Ждут кого-то из важных персон, — сказал ее сосед, хирург из Ленинграда, который принимал участие в конгрессе.

Таня взглянула в иллюминатор. Так и есть, трап, который благополучно отошел от брюха самолета, снова подавали к лайнеру. Почему-то самолет оказался окружен полицейскими автомобилями.

— Похоже, среди нас завелся преступник, — пошутил хирург. — Только непонятно, почему итальянский бандит попытался бежать к нам, в Москву.

— Дамы и господа, — раздался чуть встревоженный голос, — с вами говорит командир экипажа. Просьба оставаться на своих местах.

Пассажиры загудели, не понимая, в чем дело.

— Что за произвол, — раздалась недовольная реплика. — Итальянская полиция творит все, что хочет. Я буду жаловаться.

— Не стоит так волноваться, — сказал хирург, который чем-то напоминал Тане отца. Скорее всего, своей уверенностью и спокойствием. — Такое часто бывает.

Не думаю, что нам стоит волноваться. Ловят мафиози. Посмотрите, — и он украдкой показал на высокого полного итальянца, который сидел чуть впереди. Прослушав короткое объявление, итальянец сверкнул глазами, посмотрел на внушительные золотые часы и стал нервно жевать ус.

— Наверняка за ним пришли, — прошептал хирург. — Видели «Крестного отца», он точно в коза ностре состоит.

Словно услышав их разговор, итальянец обернулся.

Таня вздрогнула. В его взгляде было столько ненависти и страха! Мафиози вжался в кресло и схватил журнал, лежавший перед ним на откидном столике. Таня повернула голову.

Несколько одетых в темные одинаковые костюмы мужчин двигались с кошачьей грацией по проходу.

Прямо к итальянцу. Мафиози поднял глаза, перевернул страницу в журнале, а затем, не выдержав, снова оглянулся. Таня отметила, что журнал был посвящен кулинарии… Такие типы явно не занимаются домашним хозяйством. Схватил первое, что попалось под руку.

Один из одетых в черный костюм медленно приближался к итальянцу. Тот вновь обернулся. Взгляды мафиози и этого человека скрестились.

Человек в костюме прошел мимо, не выказав ни малейшего интереса. Итальянец обернулся еще раз и нервно крикнул:

— Стюардесса, я опаздываю на важную деловую встречу, в чем дело?

— Синьор, нет причин для беспокойства, — сказал один из облаченных в черный костюм.

— Тогда хотя бы напитки, я хочу бокал белого вина! — Итальянец откинулся на сиденье и вновь погрузился в чтение журнала по кулинарии.

Таню перестало интересовать происходящее. Вот и все. Ее бертранские каникулы закончились. Ну что же, она вовсе не жалеет, что все так завершилось. Несколько часов — и она окажется в Москве. В чемоданах полно подарков для друзей и родственников.

— Мисс, разрешите ваш паспорт, — услышала она вдруг.

Таня вздрогнула и подняла глаза. Человек в черном костюме уставился на нее. Его глаза, похожие на крошечные буравчики, буквально впились в ее лицо. Таня поежилась. Что им от нее надо? Отец всегда учил, что в чужой стране никогда не стоит перечить представителям закона. Вполне возможно, что это рядовая проверка документов.

— Прошу вас, — Таня протянула паспорт.

Незнакомец взял книжицу, раскрыл ее и стал внимательно изучать. К нему присоединился его напарник.

Они обменялись многозначительными взглядами.

— Мисс Татьяна Полесская, прошу вас, пройдемте с нами, — произнес один из черных костюмов.

— В чем дело? — задала Таня вопрос.

— Формальности, — ответил тот. — Недоразумение с вашим багажом.

— Я дочь советского посла в княжестве Бертран, — сказала Татьяна. Она никогда не выпячивала должность своего отца, однако таможенникам необходимо знать, с кем они имеют дело.

— О, нам это известно, мисс Полесская. Прошу вас, это не займет много времени.

Ну что же, если они так говорят. Таня поднялась с места и проследовала к трапу. Оказавшись на воздухе, она спросила:

— В чем дело, я не понимаю…

Черный костюм достал рацию и сообщил кому-то:

— Сэр, все в полном порядке, она у нас.

— Мисс Полесская, следуйте, пожалуйста, за нами, — тон изменился. Он по-прежнему остался вежливым и донельзя корректным, но Таня почувствовала почти арктический холод в словах.

По-прежнему ничего не понимая, Татьяна шла по зданию аэропорта. Она оказалась в небольшой комнате, где было пятеро или шестеро мужчин и одна женщина, которая курила и стряхивала пепел на ковер.