А чтобы найти тех самых обычных потребителей, стоит присмотреться к некоторым странам развивающегося мира со средним уровнем дохода, особенно в Латинской Америке. Эти государства, кажется, меняют свое питание в соответствии с общемировыми показателями.

С точки зрения потребляемых агрокультур одно из самых среднестатистических мест в мире в сфере еды – это Колумбия. Раньше здесь главным из четырех источников калорий была кукуруза, затем шли продукты животного происхождения, сахар и рис. Теперь порядок изменился. На вершине списка продукты животного происхождения (518 калорий), затем сахар (404 калории), кукуруза (368 калорий) и рис (334 калории). По сравнению с 1960-ми годами люди в Колумбии потребляют гораздо больше пшеницы, сахара и рафинированного жира[45].

Раньше сама мысль, что колумбийцы питаются самой обычной пищей, показалась бы смехотворной. До недавнего времени пищевые привычки этой страны не просто отличались от европейских и США, но были уникальны даже для остальной Латинской Америки. Как можно назвать «среднестатистическим» государство, где люди завтракают молочным супом с яйцами, украшенным зеленым луком и листом кориандра. Это чангуа – традиционное успокаивающее блюдо, как рисовый отвар или куриный бульон. Другим отличительным элементом колумбийской кухни был ее уникальный и широчайший ассортимент тропических фруктов.

Во время поездки в Испанию весной 2017 года я общалась с известным колумбийским писателем Эктором Абадом, автором волшебной и странной книги Recipes for Sad Women («Книга рецептов для грустных женщин»). Незадолго до заката мы прогуливались по городу Сан-Себастьян и Абад рассказывал мне о своей любви к старинным книгам и вещам. Он вспоминал, что когда впервые приехал из Колумбии в Италию, то очень удивился итальянской привычке есть фрукты в конце приема пищи, а не в начале.

В Колумбии во времена юности Абада, если семья могла себе позволить, то обязательно ставила местные фрукты на стол перед каждым ужином. Ассортимент колумбийских плодов варьируется от сочных розовых гуав до гуанабан, которые позднее Абад описал мне в электронном письме как «фрукт с кожурой динозавра и сладкой влажной мякотью, которую легко жевать».

В 1960-х годах, когда Абаду было восемь лет, американский студент по имени Кит приехал навестить свою семью. Кита «почти стошнило», когда мать Эктора предложила ему суп чангуа на завтрак. Кит также не был поклонником арепы, колумбийского кукурузного хлеба, муку для которого раньше каждый день мололи, а затем выпекали свежие лепешки. Кит жаловался, что в городе Медельин негде купить гамбургер. А Абад только подростком впервые попробовал странное и очень калорийное блюдо под названием «пицца».

Сегодня Абад и его жена едят старые добрые блюда колумбийской кухни, те, рецепты которых им известны. Они готовят множество супов, рыбу и блюда из мяса, риса и овощей. Но подобная еда уже не норма для колумбийцев. Писатель признает, что если Кит снова приедет сюда, для него не составит проблемы найти все, что он привык есть в Лос-Анджелесе.

Абад заметил, что у колумбийской молодежи очень быстро изменилось пищевое поведение: по его словам, прошло «может, пять, может, десять лет». Он видит, что молодые колумбийцы предпочитают есть на завтрак вместо излюбленных ранее кукурузных арепа западный белый хлеб в нарезке. Он наблюдает, как они едят гамбургеры вместо риса и фасоли. Он видит, как они пьют не свежевыжатые фруктовые соки, а различную газировку от 7up до Colombiana – местный напиток, который, по словам Абада, «слаще, чем сироп». Ему грустно от того, что вместе со старинными блюдами страна потеряла свое величие. Его 94-летняя мама до сих пор готовит себе чангуа, когда ей нездоровится. Но никто из его знакомых больше так не поступает.

То, что мы наблюдаем в Колумбии, происходит повсеместно. Дети по всей планете едят одинаковую еду, что пугающе странно. Вы не ожидаете, что у школьников в Португалии и в Китае может быть одинаковый перекус после занятий. Но семь тысяч детей в двенадцати странах в возрасте 7–11 лет были опрошены в 2011–2013 годах, и оказалось, что у всех них очень схожий рацион. В частности, те дети, которые питаются «неправильно», едят одно и то же: упакованное печенье, злаковые батончики, сладости известных марок, шоколад и крекеры[46].

Результаты исследования говорят, что совершенно неважно, насколько богата семья ребенка, откуда он родом, из Австралии или Индии, Финляндии или Кении – все дети ели однообразную еду, которая не имела ничего общего с традиционной кухней страны их проживания. Дети ели картофель фри и пили газированные напитки, им давали пончики и чипсы, торты и мороженое. Девятилетний мальчик в Бангалоре и его ровесник в Оттаве имеют доступ к тем же газированным напиткам, тем же хлопьям на завтрак и другой мусорной еде в упаковках.

Повсеместно подобная закономерность прослеживается и среди детей со здоровым пищевым поведением (за исключением того, что дети в Индии пьют цельное, а в Финляндии и Португалии – обезжиренное молоко). Во всех странах полезный перекус для ребенка содержал темные листовые овощи, оранжевые овощи и фасоль, рыбу, сыр и фрукты, чаще всего бананы[47].

Существует один продукт, который иллюстрирует однообразие современной глобальной диеты, и это банан. Банан «кавендиш» нашел свой путь в кухни по всему миру, не встретив особых препятствий. Эти мягкие желтые полумесяцы стали эмблемой отсутствия биоразнообразия в нашей продовольственной системе. Он сейчас является не только самым популярным фруктом в мире, но занял десятое место в числе самых потребляемых продуктов всех категорий[48].

Самые фантастические бананы в мире растут в Исландии, в трех сотнях километров от полярного круга. Исландия, если выразиться мягко, не лучшее место для выращивания тропических фруктов. Зимой в этих местах солнце порой светит всего четыре часа в день, а температура регулярно опускается ниже нуля. Но рядом с городом Хверагерди, на юге страны расположено лавовое поле, которое производит достаточно геотермального тепла для выращивания северных бананов в теплицах[49].

Доморощенные исландские бананы – волшебный продукт, который, кажется, отражает тенденцию ко всему глобальному, к безликой современной еде. На рубеже тысячелетий ходили слухи, что Исландия стала «крупнейшей банановой республикой в Европе». Другие говорили, что Исландия пытается обрести независимость в отношении фруктов с желтой кожурой[50].