Ты толкуешь об исправлении Души, и хочешь сам, с Моего разрешения, стать во главе этого исправления, заведомо обманывая всех. Многие очень скоро распознают тебя, когда ты им являешься в черном, но немногие — когда ты приходишь в светлых одеждах. Но твой обман не удастся, ибо Я все еще люблю Душу.

Я пришел сюда вернуть город под знамя Своего Царства, Я хочу примирить Душу с Отцом Моим, хотя через грехопадение она заслужила гнев Его. Ты также знаешь, что исполнением закона Душа помилована быть не может.

Ты предлагаешь свои услуги, но Я справлюсь с этой задачей без тебя. Я послан Отцом Моим завоевать назад Душу, и хочу Сам довести дело до победного конца. Тебя я изгоню вон и водружу Свое знамя над городом. Я буду управлять им по новым законам, назначу новых воевод и новыми путями поведу к своей цели. Я выстрою здесь новый город, который будет славой Вселенной.

Когда Дьяволос понял, что ему не удалось скрыть свои истинные намерения, он смутился и не знал, что ответить. В конце концов он решил, несмотря ни на что, продолжить борьбу против Эммануила.

Переговоры на этом закончились. Дьяволос направился к центру города, а Эммануил вернулся в Свой стан. С обеих сторон снова начались приготовления к битве.

Дьяволос между тем решил пойти на крайние меры. Он повелел своим полководцам в случае, если они убедятся, что всякая оборона бесполезна, немедленно начать грабить, разорять и убивать всех, не жалея ни женщин, ни детей. Ибо, считал он, лучше нам разрушить город до основания, чем отдать его Эммануилу.

Эммануил, зная, что ему предстоит последняя битва, которая должна кончиться взятием города, приказал Своим вождям быть беспощадными к Дьяволосу и его сподвижникам, но отнюдь не трогать жителей города, а напротив, оказывать им помощь и всякое снисхождение.

В назначенный день воинство Эммануила пошло на штурм ворот Слух и Зрение. Пароль на этот раз был: «Душа обретена!»

Еще не рассеялась утренняя мгла, а бой уже был в самом разгаре. Дьяволос и его полководцы яростно защищались.

Но после двух-трех сильных атак ворота Слух поддались, их запоры и замки разлетелись в воздухе на множество кусков. Затрубили царские трубачи, войско с криками радости устремилось в город, а Дьяволос поспешно скрылся в замке. Затем торжественно въехал в город Эммануил и сразу же приказал устроить Себе престол. Знамя Свое он велел водрузить на возвышении, дав ему название «Будьвнимателен».

Эммануил приказал непрерывно обстреливать замок Дьяволоса. Прямая дорога вела от самых ворот Слух до жилища старого летописца Совесть, возле которого и возвышался замок, служивший Дьяволосу столько времени вертепом. Воинам было приказано быстро очистить эту дорогу от грязи, чтобы войско могло быстро и беспрепятственно пройти к замку. Воанергесу, Убеждению и Суду Эммануил велел идти скорым маршем к жилищу старика-летописца. Подойдя к дому старика, они установили там осадные орудия, ибо дом, в котором он жил, был чуть ли не так же сильно укреплен, как и сам замок. Закончив приготовления, они стали стучать в дверь. Воанергес стал требовать, чтобы ему отворили, и, не получив ответа, велел выстрелить по дверям. Летописец затрепетал, сошел вниз и дрожащим голосом спросил, кто они и что им надо. Воанергес ответил:

— Мы, вожди воинства великого Царя Шаддая и Его благословенного Сына, пришли занять дом твой для Него.

Тут прогремел второй выстрел. Летописец, дрожа, открыл двери, и все три вождя вошли в его дом. Этот дом очень подходил Эммануилу в стратегическом отношении: он был по соседству с крепостью, просторен и фасадом стоял к замку, в котором заперся перепуганный Дьяволос. Вожди рассказали старику-летописцу о случившемся, ибо ему были совершенно неизвестны намерения Эммануила на будущее. Скоро по городу разнеслась весть о занятии Царским воинством дома летописца, и тотчас поднялась сильная тревога. Поползли слухи, что Эммануил готовит Душе страшную месть. Основанием этих толков послужило известие, что летописец якобы узнал об этом от самих царских вождей. Пришедшие к нему уточнить, правда ли это, остолбенели от страха, увидев расположившихся вокруг его дома воинов с таранами и пращами. Притом старик еще усиливал их ужас, беспрестанно повторяя: «Без всякого сомнения, смерть и разрушение угрожают ныне городу. Согласитесь, что мы все показали себя предателями в отношении Царя Шаддая и Его Сына. Теперь Он превратил мой дом в Свою крепость. Что касается меня, то я сильно согрешил, и счастлив тот, кто остался чистым. Я молчал, когда нужно было говорить к жителям Души. Конечно, я отчасти пострадал от Дьяволоса за то, что держался еще некоторое время законов Шаддая. Горе мне, вся вина лежит на мне! Очень скоро падет власть Дьяволоса и будет суд. О, я трепещу при мысли, какой конец ждет нас всех!»

Между тем, пока эти вожди Эммануила располагались в доме летописца, вождь Казнь выполнял свой долг: он собственноручно расправился с тремя начальниками войска князя Свободная Воля. От его рук погибли старик Предубеждение, которому вверена была защита ворот Слух, и некий Лишьназлогоден, в ведении которого были обе пушки над теми же воротами, и Предательство — личность низкая и подлая, на которую сильно рассчитывал Свободная Воля. Он казнил многих воинов князя Свободная Воля, которые были очень важными и напыщенными, но перед Дьяволосом лебезили и заискивали. Ни один мирный горожанин не был ранен или убит.

У других ворот сражались остальные вожди Эммануила. У ворот Зрение вождь Надежда убил наповал привратника Ослепленного, под командованием которого числились тысячи людей, сражавшихся секирами. Многие воины Ослепленного обратились в бегство. Слуга Дьяволоса по имени Убежденный тоже был убит наповал.

Некоторым из слуг Дьяволоса удалось скрыться.

В скором времени старик-летописец, князь Разумение и еще несколько уважаемых горожан, сознавая, что в случае падения города они несомненно погибнут, собрались вместе и после долгого совещания условились сочинить прошение к Эммануилу, пока Он еще находится у самых ворот. Суть прошения состояла в том, что, мол, они, старые граждане несчастного города, сознают свой грех, сожалеют, что оскорбили своего Царя, и ныне молят Его о пощаде. Эммануил оставил прошение без ответа.

Осадные орудия армии Эммануила не переставая стреляли по замку. Наконец одна из стен, известная под названием Неприступная, поддалась и рухнула. Таким образом был открыт вход в замок, в котором заперся Дьяволос. Гонцы были тотчас посланы с этим известием к Эммануилу. Весь стан радостно затрубил в трубы, понимая, что вход Его в замок — залог скорого конца войны и начала освобождения Души.

Эммануил поднялся со Своего трона, и во главе Своих вождей и воинов вступил в город, держа путь к замку Дьяволоса.

Он был облечен в золотые доспехи, Его меч блестел на солнце, и перед Ним несли развевающееся знамя. Лицо Эммануила сохраняло невозмутимое, спокойное выражение, так что горожане, высыпавшие из домов своих посмотреть на Его триумфальный вход, не знали, чувствует Он к ним любовь или ненависть, и с тревогой следили за Его шествием. Жители сознавали, что преступили Его закон и заслуживают смерти. Они знали также, что Ему известно, что они добровольно признали Дьяволоса своим царем. Все это страшило их, и потому они боялись, как бы Эммануил не разрушил мятежный город, а жителей не предал смерти. Сознание этого заставляло их подобострастно смотреть на Того, Кого они недавно презирали и не хотели впускать к себе. Они восхищались Его доблестным видом, преклонялись перед Ним, падали ниц, сожалея о том, что не Его избрали царем. Так Душа бросалась из одной крайности в другую, переходя от страха к надежде, терзаясь в догадках, какая участь ее ожидает.