Рассматривая смоделированный на компьютере природный ландшафт, я взглядом зацепился на занимавшемся рассвете за едва заметную надпись «Выход». Я двинулся к солнцу. Миновав несколько пальм и выложенных в ряд больших камней, я уткнулся в пластмассовый рассвет и оглянулся. Камера, сменив свое местоположение, была по-прежнему обращена объективом на меня, оставаясь на почтительном расстоянии. Я шагнул вперед. Изображение солнца над горизонтом тут же распалось мелкой мозаикой.

Передо мной открылся зеркальный коридор, и я вскрикнул, увидев напротив себя первобытное чудовище. Оно ошарашенными глазами взирало на меня из-под широких бровей. Смуглую кожу покрывала неровная светлая щетина, а сверху безобразную картину завершала косматая русая грива. Я не видел своего отражения уже много лет и, пожалуй, лучше бы и дальше не видел. Поправив немного съехавшую набедренную повязку, я отвернулся от зеркала и продолжил изучать обстановку. Впереди, среди зеркальных стен, показалось широкое окно, и я быстрым шагом направился к нему.

— Ничего себе!

К горлу резко подступила тошнота. Я согнулся, обхватив себя руками в области желудка. С огромной высоты через электронное стекло моим глазам открылся город. Я видел внизу людей, заполнивших улицы; по воздуху проносились стремительные аэро, вдоль обочин громоздились мерцающие эйрскрины. Я резко убрал руки от живота, и мой взгляд тут же скользнул на запястье правой руки. На мне Персонализатор! Только сейчас я осознал, что видел его в зеркале минуту назад. Мозг усыпил бдительность, потому что браслет когда-то являлся неотъемлемой частью моего тела, так же, как нос или уши, он всегда был на мне, когда я смотрел на свое отражение прежде.

Несколько минут я боролся с физическим ощущением дурноты, а вопросы роились в голове, как дикие пчелы вокруг встревоженного улья. Коридор изгибался в правую сторону. Я свернул и увидел в самом его конце электронный шум стены-валидатора. Я двинулся на него, продолжая поглядывать на камеру, которая с назойливостью мухи неотступно следовала за мной. По мере моего приближения черно-белая рябь начала темнеть, а когда я был в трех шагах от нее, на черном фоне проявилась надпись: «Доступ запрещен».

Меня переполнила злость. Неужели это новая тюрьма? Я замахнулся кулаком и со всей силы ударил по надписи, ощутив резкую боль от соприкосновения с твердой поверхностью стены. Я продолжил колотить, пока не выступила кровь. К тому моменту я уже не чувствовал боли, ощущение собственной беспомощности стало моей болью.

Когда первобытные эмоции отступили, я возвратился в то место, где проснулся, и сел на камень, сразу же ощутив, как мой зад обволакивает что-то мягкое. Какое-то время я просто разглядывал руку. Теперь она выглядела полноценно: лишиться Персонализатора — все равно что лишиться пальцев.

Наконец собравшись с мыслями, я вызвал свой эйрскрин. Передо мной визуализировались вкладки: «Виртуализатор», «Программа пользователя», «Спирали», «Рейтинг». Я нажал на первую и заметил, как комната на эйрскрине преобразилась — теперь камни напротив меня казались крупнее, каждый предмет имел закладку с фильтрами и настройками.

Я пальцами на экране сузил камень, а потом, резко расставив их в стороны, отпустил изображение — камень увеличился в размерах и гигантским шаром заполнил всю комнату. «Вернуть исходные настройки», — произнес я, и комната стала прежней. На интерактивной карте я проверил свое местоположение — сектор Зеро, Центр Генетических Исследований.

— Рад, что ты начинаешь осваиваться! — вдруг услышал я чей-то голос.

Я вздрогнул, в комнате кто-то был. В нескольких шагах от того места, где я сидел, теперь стоял человек в темном костюме, его лицо скрывала тень.

— Кто ты? — крикнул я и вскочил на ноги, эйрскрин, шелохнувшись, снова визуализировался перед моим лицом. Я тут же выключил экран.

— Здравствуй, — спокойно ответил незнакомец и сделал шаг вперед.

Теперь мне стало видно его лицо. Оно казалось не молодым и не старым. На гладкой, ровной коже выделялись высокие скулы, над ними блестели бесцветные глаза. Прямые линии его бровей, глаз и губ располагались параллельно друг другу. Геометрическая точность и зеркальная симметрия придавали его лицу выражение безмятежного спокойствия. Гладкая кожа черепа серебрилась отрастающими волосами, а на тонких прямых губах скользила снисходительная улыбка. Если понадобится, я без труда с ним расправлюсь, отметил я, оценив его худощавое телосложение.

— Почему я здесь?

— Ты представляешь интерес для науки, — спокойно ответил он. — Но прежде чем мы приступим к делу… Как ты себя чувствуешь вне привычной обстановки? Надеюсь, тебе понравилась наша имитация дикой природы? — спросил он. Слова плавно вылетали из его рта, не тревожа мимикой лицо.

— Не прокатило, — сухо отрезал я. Мне хотелось получить ответ на свой вопрос, и непринужденно-размеренная манера общения незнакомца действовала на нервы.

— Тогда давай вернем заводские настройки, — он хлопнул в ладоши, и камни превратились в стеклянные стулья и маленький стол между ними. Рассвет распался на мелкие частицы, которые дождем осыпались с белой стены, превратившись в бежевую ширму, тут же скрывшую из вида кровать. Все кругом стало бежево-белым.

— Присаживайся. Нам предстоит долгий разговор, — он занял стул напротив меня и уверенно откинулся на спинку.

Я немного помедлил, но сел на стул, снова испытав до неприличия откровенное удобство.

— А хочешь, мы сделаем комнату ярче? — вдруг спросил незнакомец.

— Как пожелаете, — ответил я равнодушно, но внутри щекотало любопытство. С каждой минутой оно только усиливалось. Я уже перестал ощущать опасность, и все происходящее начинало меня забавлять.

Он визуализировал свой эйрскрин и произнес:

— Отчаянный павлин.

Комната тут же стала красочной: стол и стулья — ярко-голубыми, ширма — прозрачно-желтой, с бегающими по ней волнами света. Зеленая кровать трансформировалась в огромный веер из перьев и, рассыпавшись в воздухе мелкими шариками-глазками, завершила свое перевоплощение образом лодки с чешуйками света. Совершенно отвыкнув в тюрьме от подобных излишеств, я еще глубже вдавился в удобный стул, пытаясь переосмыслить происходящее.

— Как ты, наверное, догадываешься, своей свободой ты обязан нам, — начал незнакомец, пристально глядя куда-то в середину моего лба. — Мы представляем Коллегию Генетиков. Тебя доставили сюда прямо из тюрьмы. Сейчас ты в секторе Зеро.

Он сделал паузу, продолжая смотреть в одну и ту же точку где-то у меня на лбу, и протянул руку, чуть привстав со своего стула.

— Меня зовут Тодд Макмиллан.

Я ответил на рукопожатие. Мужчина снова откинулся на спинку, ничуть не скрывая своего удовольствия от проклятого стула.

— Возможно, ты испытываешь массу противоречивых эмоций. Мы обратили внимание на твою реакцию, когда ты не смог выйти за пределы квартиры. Должно быть, тебе странно оказаться на свободе после одиннадцати лет, проведенных в тюрьме?