Я сжалась от страха, услышав это предложение; Феликс меня пугал, но мое влюбленное сердце жаждало быть с ним. С трудом выдерживая пронизывающий взгляд, я решила потянуть время, чтобы унять душевное волнение, собраться с мыслями.

— Это так неожиданно, Феликс! А об этом огромном подземелье я никогда не слышала. Откуда оно взялось?

— Когда мой прадед получил в дар староство, он разрушил крепость, а на ее месте построил костел и сделал его родовой усыпальницей. Под крепостью было множество подземных галерей; одна из них, протяженностью более чем в версту, позволяла при необходимости незаметно покинуть пределы крепости и выйти на берег Роси.

Этот дом был специально построен на выходе из подземелья, чтобы снрыть его.

Неожиданности в этот день преследовали меня.

— Ты хочешь сказать… — запинаясь, произнесла я.

— Мой прадед — коронный гетман Франциск Ксаверий Браницкий. Честолюбие, жажда еще большей власти и богатства заставили его активно участвовать в разделе Речи Посполитой, тем самым предав ее в трудный период. Но все это не пошло впрок его наследникам. Его сын, граф Григорий-Константин, был обвинен в том, что в 31-м году поддержал восстание за независимость Польши и был вынужден откупиться, подарив царской семье имение в Ракитном. Я внебрачный сын графа Ксаверия, внука коронного гетмана. После участия в войне на Кавказе, будучи тяжело болен, он поехал лечиться во Францию, а по пути остановился в родовом имении в Белой Церкви. Пробыв там непродолжительное время, он уехал за границу, как оказалось, навсегда. За свои политические убеждения, отказ вернуться и участие в Крымской войне на стороне противника император Николай Iлишил его звания и последнего имения в Медвине. Граф обосновался во Франции, купил там замок „Монтрезор“. Сложившиеся обстоятельства вынудили мою мать, горничную в доме Браницких, скрыть свою беременность. В дальнейшем она вышла замуж за помещика Сосницкого, чью фамилию я и ношу.

— Феликс, все это так неожиданно… — осторожно начала я.

— Ангелина, я жду твоего решения. Ты идешь со мной дальше или возвращаешься? — Голос у Феликса заледенел.

Я пребывала в нерешительности. Пойти с ним — значит приобщиться к чему-то ужасному, гибельному для моей души; повернуть назад — значит распрощаться с Феликсом, вновь пережить муки расставания, как уже было, когда он уехал на учебу в Варшаву, но теперь мы расстанемся навсегда».

Мне от души было жаль девушку, написавшую эти строки. Порой любовь толкает на безрассудные, глупые поступки, о которых в дальнейшем приходится жалеть. Не было сомнений в том, что влюбленная Ангелина последовала за этим человеком и впереди ее ничего хорошего не ожидало. Я была не в силах дальше читать и закрыла тетрадь. Исходя из прочитанного, можно было предположить, что этот Феликс совершил ужасное преступление и хочет впутать в это дело Ангелину. Хотелось бы мне верить, что это всего лишь рукопись старинного готического романа, но интуиция мне подсказывала, что это не так.

Я невольно вспомнила Егора, и причина нашей ссоры показалась теперь такой никчемной. Но характер не позволял мне первой сделать шаг к примирению, и, к счастью, я не была ослеплена любовью, как девушка из рукописи, которая была готова на все ради любимого.

Фамилия Браницких мне смутно о чем-то напомнила. Поняв, что мне не заснуть, я открыла свой ноутбук и вошла в Интернет.

Утро началось с телефонного звонка Марты. Я с трудом разлепила веки, а сонный голос выдал мое состояние. — Эй, Ваня-соня, ты совсем расклеилась, раз до сих пор валяешься в постели, ведь скоро уже полдень! — Марта рассмеялась. — Вставай, лежебока, тебя ждут великие дела!

— Боже мой! Все тело разбито, я так устала, как будто ночью не спала, а копала картошку в селе, — потягиваясь, пожаловалась я.

— Если ты ночью занималась картошкой, значит, тебя привидения не тревожили, и это хорошо. — Привидений не было, зато ночью я, на свою голову, начала читать какую-то кошмарную рукопись, а затем долго рылась в Интернете, после чего не могла заснуть. — Что же тебя так зацепило, Ваня? — О Браницких ты что-нибудь слышала, Марта? — Это не те, которые создали парк в Белой Церкви?

— Молодец, сразу сообразила, — похвалила я. — А я не вспомнила об этом, пока не влезла в Интернет.

Полночи не спала, читала о них. В одной статье[9]рассказывалось о проклятии, нависшем над родом Браницких из-за того, что коронный гетман Франциск-Ксаверий приложил руку к разделу Речи Посполитой и в благодарность получил от России графский титул и местечко Белая Церковь в вечное пользование. Жена графа Франциска-Ксаверия Александра была обер-фрейлшюй при дворе Екатерины 2 и близкой родственницей графа Потемкина или даже его незаконнорожденной дочерью. Именно она и создала парк «Александрия».

— Ты собираешься написать очерк о Браницких?

— Даже не знаю. — Я притворно охнула. — Это так опасно! Из этой же статьи я узнала, что польский журналист Марек Рушчиць и замдиректора Белоцерковского музея Леонид Коча погибли, когда собирали материал для книги о роде Браницких. Еще один местный историк, занимающийся этой темой, оказался на грани смерти и чудом спасся.

— Все попятно: непознанное привлекает читателя, и этим спекулирует наш брат журналист, подтасовывая факты. Решишь съездить в парк, не забудь взять меня с Ингой — мы не прочь еще раз там побывать. Что интересного ты еще выудила из инета?

— Браницкие были очень интересными людьми. Они участвовали в подготовке покушения на императора вместе с декабристами, а потом выделили сто пудов железа на кандалы тем же декабристам. Радушно встречали императора, специально для него выстроили домик в парке и вскоре приняли активное участие в польском восстании.

— В этом нет ничего удивительного: политики с тех пор не изменились. Когда нужно — подкупают, когда жжет — откупаются. В политику идут с большими деньгами, чтобы их стало еще больше.

— Твоя идея съездить в парк неплоха; я, к своему стыду, там еще не была.

— Тогда планируй ее на ближайшие выходные, и мы падаем тебе на хвост. Ваня, а как там соль? Не проверяла ее состояние?

— Сейчас все брошу, вылезу из теплой постели и пойду щупать соль. Ерунда все это, Марта.

Поболтав с Мартой еще с полчаса, я окончательно проснулась и, почувствовав муки голода, поспешила в кухню.

Настроение у меня было прекрасное — ночью я сумела перебороть свои страхи, и темнота меня больше не пугала.

Позвонив электрику и рассказав о продолжающихся проблемах со светом, в ответ я услышала, что в таком случае нужно менять всю проводку в квартире, и если я финансово к этому готова, то он может немедленно приступить к работе. Названная им сумма повергла меня в шок, и я взяла тайм-аут для размышлений. Однако размышляй — не размышляй, но таких денег на новую проводку у меня не было, и я решила пока пожить при свечах.