Однако едва мы прошли в глубь рощи и я попыталась вырвать свою руку из крепкой руки Костика, он грубовато развернул меня лицом к себе и прижал спиной к дереву. Изучающее глядя в мое перепуганное лицо, он насмешливо произнес:

– Не думал, что ты так легко согласишься…

– Отпусти, – робко потребовала я.

– Зачем? – с наигранным недоумением спросил он. – Разве ты не этого хотела? Все вы, девчонки, этого хотите… – и он потянулся губами к моим губам.

Я попыталась оттолкнуть его руками в грудь, в то же время отворачивая лицо, но он только плотнее прижимался ко мне. Силы были слишком неравны, я уже готова была расплакаться, как вдруг рядом с нами раздался возмущенный голос Лены:

– Ну-ка пусти ее!

Мы с Костиком одновременно повернули головы и увидели находившуюся невдалеке Лену. Она стояла, набычившись, гневно глядя на Костика исподлобья. Однако Костик только ухмыльнулся и нагло спросил:

– А то что?

Вместо ответа Лена схватила с земли крепкую палку и, взвешивая ее в руке, с угрозой направилась в нашу сторону. Костик от неожиданности отпрянул от меня, и я сумела наконец-то высвободиться. Но Лена продолжала надвигаться на Костика, и он, отступив, злобно бросил:

– Придурочная!

Развернувшись, он быстро пошел прочь, но Лена успела крикнуть ему вслед:

– И кепку верни!

Костик на ходу снял кепку и, не оборачиваясь на нас, швырнул ее на землю. Я виновато взглянула на Лену, – потому что приложила по сравнению с ней минимум усилий для своего освобождения из объятий Костика, – и пошла за своей кепкой. Когда я подняла кепку с земли и обернулась, Лены на ее прежнем месте уже не было. Она ушла так же внезапно, как и появилась. А я даже не успела ее поблагодарить…

На другой день я сама уже повсюду искала встречи с Леной. Однако она, как нарочно, нигде не попадалась мне на глаза с самого утра. Проснувшись, я увидела, что ее кровать была уже пустая, в столовой я ее не заметила – возможно, потому, что завтрак никто старался не пропускать и в столовой была непроглядная толпа ребят.

Во время сбора урожая слив мне не удалось затесаться в одну группу вместе с ней, нас распределили таким образом, что Лена собирала сливы в компании двух других девушек, нас разделяли всего три дерева, но Лена упрямо делала вид, что не замечает меня.

Я собирала сливы и украдкой наблюдала за ней. К моему удивлению, она впервые была в обтягивающей черной майке и выглядела намного стройнее, чем в первые дни нашего знакомства. Я даже подумала, что прежде ее полнила белая футболка, из-за этого мы все так ошибались насчет ее фигуры…

Изредка до меня долетали обрывки фраз, которыми сыпала Лена рядом с ее «компаньонками». Лиля и Света работали в полсилы, увлеченные информацией, которую выдавала Лена. А она собирала сливу слаженно, словно и не замечала произведенный ею эффект.

– А что вы хотели?.. – донеслось до меня. – Тот или иной образ, как и цвет, издревле у одних народов приобретает положительную, а у других – отрицательную интерпретацию. Возьмем, к примеру, сливу. Вспомните выражения «нос как слива» – это о пьяницах, «сделать сливу» – это о грубоватой шутке, когда кому-нибудь с силой зажимают нос до синевы, «зеленая слива»…

– Зеленая слива – имеется в виду недоспелая? – перебила ее Лиля.

– Зеленой сливой пренебрежительно называют молодую, неопытную девушку, – поправила ее Лена. – А вот еще, например, есть народная мудрость – «Для еды бери яблоко, для вкуса – грушу, а сливу – откуси да выбрось».

– Это за что же так сливу ненавидят в народе? – удивилась Света.

– Не то чтобы ненавидят, – усмехнулась Лена. – Тут все дело в символике. Яблоко ассоциируется с Евой. Груша – с опытной, мудрой женщиной. А слива, – да еще и зеленая, – с бестолковой девушкой.

– Все равно не понимаю, почему слива – непременно неопытная, да еще и бестолковая… – недоуменно произнесла Света.

В этот момент по роще пронесся ветерок, и шорох листьев заглушил начало следующей фразы Лены. Я вытерла пот со лба и нетерпеливо обошла свое дерево, чтобы быть поближе к беседующим.

– Коккумелон… – долетел до меня голос Лены. – Переводится как «кукушкино яблоко». Это еще с Древней Греции пошло. Ну а кукушки – сами понимаете, что за птицы… Из-за этого «сливами» часто оскорбительно называли доступных женщин. Такие дела…

По мне аж мурашки побежали, когда я это услышала. Я даже решила, что Лена нарочно эти сведения выдала – или придумала? – чтобы меня задеть. С другой стороны, она ведь понятия не имела, что я прислушиваюсь к их разговору. Я взяла себя в руки и продолжила собирать сливы, навострив уши.

– Фу… вот я и раньше сливу терпеть не могла, а теперь на нее вовсе смотреть не смогу, – откликнулась Лиля.

– Ой, да я и без таких сведений после этого лагеря ее возненавижу! – заявила Света.

– Ребята, ребята, заканчиваем! Пора на обед! – пронесся по роще голос вожатой.

Все немедленно подхватили свои ведра и направились в сторону футбольного поля. Я старалась держаться позади Лены, Лиля со Светой тоже шли следом за ней, словно свита. Однако, как я ни пыталась различить хоть что-то, до меня уже не доносился голос Лены: или она решила, что с лекцией пора заканчивать, или ее заглушали голоса остальных.

Пока мы поочередно сдавали свои ведра, наполненные сливами, вожатой, и та делала отметки у себя в блокноте, – кто сколько сдал, у кого ведра полные, а кто в этот раз отлынивал от трудовой повинности, – я потеряла Лену из виду. Решив во что бы то ни стало поговорить с ней хотя бы во время обеда, я торопливо направилась в столовую. Однако, как ни странно, в столовой Лены не оказалось. На этот раз я терпеливо следила за каждым входящим и выходящим, сидя недалеко от входа, но все без толку.

Я решительно покончила со своим обедом и вышла из столовой, решив обыскать весь лагерь, если и в нашем корпусе Лены не будет. Но где-то же она должна была быть! Вообще, я даже самой себе толком не могла объяснить, что мне от нее нужно. Поблагодарить за спасение – это само собой разумеется. Но о чем еще я могла бы с ней говорить? Да и ждала ли она от меня этой благодарности…

Лена была в корпусе. Сидела на своей кровати с книгой в руках. На мой приход она никак не прореагировала, даже бровью не повела, словно меня и не существовало. Удивительно, как она умудрилась вчера оказаться в нужном месте в нужное время, если совершенно не обращала на меня внимания.

– Хорошая книга? – попыталась я завести разговор.

Лена подняла на меня взгляд, затем удивленно огляделась, но в корпусе, кроме меня с ней, никого не было. Остальные либо неторопливо возвращались из столовой, либо прогуливались после обеда. Было понятно, что мой вопрос относился именно к ней.

– Хорошая, – спокойно ответила Лена и вновь уткнулась в книгу.