Полина Купцова сама подала на развод, представив в суде доказательства измен мужа, вероятно, собранные детективами, нанятыми ее отцом или его службой безопасности. В качестве отступных Полина получила акции того самого предприятия по производству дверей и замков, совладелицей которого я еще недавно являлась.

— А Виктор? — спросила я, хотя, признаться, мне было все равно, что с ним.

— В запое, — спокойно сообщил мой отец.

Оказалось, что мой отец был в курсе происходящего с моим бывшим мужем, за которым, как он выразился, «присматривал», чтобы не сделал мне какую-нибудь пакость.

— А какую он мог сделать мне пакость? — удивилась я. — И я-то тут при чем?

— Ну… надо же кого-то обвинить в своих неудачах. Вполне мог решить, что ты для этой роли подходишь лучше всего. Или мог попытаться вымолить прощение.

— Я бы не простила.

— Но он-то может считать, что простишь. Кстати, он завел уже какую-то бабу, то есть она сама завелась. Баба пьющая, они вместе бухают.

— Он не работает? — поразилась я.

— Пытается устроиться, но попытки предпринимает все реже и реже. Вероятно, придется активизироваться, когда деньги совсем закончатся. Но тогда уже возможен будет вариант совсем другого уровня. Вместо гастарбайтеров, например. И не факт, что возьмут. Многие работодатели предпочтут непьющего трудолюбивого узбека, который выпендриваться не будет, чем нашу пьянь с гонором.

Я была в шоке. Я не следила за бывшим мужем. Я просто постаралась вычеркнуть ту страницу из своей жизни (довольно длинную страницу, отдать должное). Я не думала о нем, о нашей совместной жизни — ни о плохом, ни о хорошем. Я окунулась в новую жизнь и радовалась, что гости в этой усадьбе (или комплексе) постоянно меняются. Некоторые по пьяному делу жаловались мне на жизнь. Я внимательно выслушивала. Если просили высказать женскую точку зрения — высказывала. Я же скорее могла поставить себя на место женщины, с которой у мужчины возникли проблемы. Двое потом даже звонили и благодарили — я им помогла воссоединиться с теми, с кем они хотели. И мне нравилась эта роль психотерапевта. Я также поняла, что «богатые тоже плачут».

— А кто теперь руководит предприятием? — спросила я у Игната Петровича. — Человек Купцова?

— Ну, можно сказать и так, — хмыкнул Алейник. — Полина руководит.

Я моргнула.

Алейник сказал, что Полина — девушка своеобразная. Ее мать умерла, рожая второго ребенка, когда Полине было два года. Купцов больше не женился, хотя, конечно, женщины у него были. Но Купцов не знает слова «матриархат», для него существует только патриархат. Он никогда не воспринимал дочь серьезно, только как мать его будущего внука. Дочь он очень любит и, похоже, не хотел для нее мачехи. Или, возможно, не встретил женщину, на которой хотел бы жениться. Если бы кто-то из женщин родил ему сына, он бы его не оставил и был бы рад. Но никто ему не родил даже еще одну дочь.

Полина, по всей вероятности, решила доказать отцу, что в состоянии унаследовать его строительную империю и руководить ею. Алейник считал, что всю операцию по соблазнению моего мужа придумала Полина — и успешно осуществила. И дело было не в Викторе, а в предприятии. Возможно, она рассматривала несколько вариантов и выбрала этот как наиболее подходящий из-за производимой продукции. Может, она подслушала разговор отца с кем-то. Может, сама подала ему идею включить в его строительную империю завод по производству дверей и замков, а Купцов в дальнейшем воспринимал эту идею как свою.

Обо мне она, конечно, не думала. Ей было плевать на меня. Она решала свои проблемы.

— Полина знает, что я в этом комплексе работаю администратором? — уточнила я у Алейника.

— Откуда? Она и фамилию вашу никогда не узнает, если сами не скажете. И Румянцева — не самая редкая фамилия.

— Можешь снова стать Романовой, — вставил отец. — Моя фамилия лучше.

— Опять документы менять? Не хочу.

— И вдруг потом снова придется? — хитро улыбнулся Алейник.

Я хотела ему сказать, что из гостей этого комплекса на мне никто не женится, поскольку воспринимает меня как прислугу. И у нас просто нет времени, чтобы получше узнать друг друга. Да и, если честно, мне пока никто не приглянулся. Я все-таки болезненно пережила развод. Да, все к этому шло, я все понимала умом, но не хотелось мне заводить ни с кем отношения после Виктора! А вот ребенка очень хотелось. Но до секса пока тоже ни с кем не дошло. Я понимала, что на работе этого делать не следует. Переспишь с одним — новость быстро распространится, и другие гости базы будут воспринимать меня еще и как сексуальный объект. Я не хотела, чтобы меня так воспринимали. Я на базе не красилась. Представлялась Людмилой Васильевной. И меня так и называли и относились уважительно. Я не хотела это испортить.

В это мгновение в дверь протиснулся Шарик. Он в какой-то степени заменял мне ребенка. И уж мысли-то мои читать точно умел! И сейчас он почувствовал, что мне грустно. Я почесала Шарика за ухом. Он изобразил на морде улыбку. Шарику безумно нравилось жить на этой базе. Летом он приносил мне добычу и гордо выкладывал на крыльцо. А какая у него здесь стала шерсть! Он превратился в просто роскошную собаку, хоть завтра на выставку!

— То есть цель Полины — не отомстить мне? Не нейтрализовать меня? Не сделать мне пакость? Зачем она сюда собралась? Или это вы специально придумали ее пригласить? Для очередного скандала, чтобы оживить реалити-шоу?

— Я не знаю, зачем она сюда собралась, — признался Алейник. — О вас, Людмила Васильевна, она, скорее всего, не знает вообще. Вы спокойно развелись с Виктором, вы сразу согласились продать акции, просчитав варианты. Она знала, что у Виктора была жена, наверное, знала, что расставание прошло спокойно. Ее совершенно не волнует, куда вы делись. Она не может знать, что вы тут работаете!

— Может. От Купцова. — Я повернулась к отцу. — Ты же говорил ему, что у тебя есть для меня предложение?

— Говорил. Но я тоже не думаю, что Полина решила тебе мстить. За что?

— Но если вы ей предложили участвовать в шоу… — обратилась я к Алейнику.

— Я не предлагал. Она сама на меня вышла. Не знаю, откуда ей стало известно про шоу. Я предполагаю, что у агента Зизы есть свои агенты во многих местах, в особенности если он или она сама решила расширить свое присутствие на российском рынке. Его звонку я удивился меньше, чем звонку Полины Купцовой.

— Тогда что ей здесь нужно? — посмотрела я на Игната Петровича. — Если она теперь руководит предприятием? Как можно бросить предприятие на такой срок? И маленького ребенка?

— У нее все работает, как часы. В замах — ее подружка. Кстати, у Полины экономическое образование. Она сама выбирала, где будет учиться. Подружка из института. Ребенком занимается няня, которая вырастила саму Полину. Она ей явно полностью доверяет. Кстати, предприятие и карьера интересуют Полину гораздо больше, чем ребенок. Сам Купцов проводит с ним все свободное время. Больше, чем с ним занимается Полина.