(Когда-нибудь эти волшебные слова — «у тебя получается» — я использую в своей книге.)

У него был такой счастливый вид!

— Мне даже не обязательно брать ручку, чтобы их закрасить. Можно приклеить квадратик и побрызгать его блестками, или сухой осенний листик прилепить, или…

— Я так понимаю, что вокруг тебя снова разрастется беспорядок.

Но он не слушал. Он смотрел, как в класс входят родители.

— Мам! Пап! Скорее! Сюда!

Не успели они сделать и пары шагов, как он уже хвастался:

— Мам! Я выиграл приз! Настоящий! Смотри, это медаль!

Его мама, казалось, вот-вот расплачется от гордости, а мистер Гарднер взял медальку из рук сына и подробно изучил.

— Твоя прапрабабушка такую же получила!

Сколько же мисс Тейт учительствует? Тыщу лет?

Джо совал под нос родителям мою работу «Как выжить в школе».

— А еще смотрите, что мне Говард подарил, чтобы я не сдавался!

Мне удалось ускользнуть из их рук без поцелуйчиков. Своих я не ждал, потому что всю четверть из школы слали записки на имя мистера и миссис Честер, ха-ха, и я чувствовал себя в полном праве переправлять их прямиком в мусорное ведро.

И наполовину я оказался прав. Папа услышал весть о Дне открытых дверей, на минуту выскочив в магазин «Деликатесы Харви», но прийти не смог: у него в духовке стояли пирожные «Наполеон». А маме доложил об этом водитель фуры, который пришел отпроситься сегодня пораньше. Но, когда она сказала охраннику у дверей, что ее зовут миссис Говард, ее отправили в совершенно другой кабинет, где она с удовольствием посмотрела на работы чужих учеников.

Позже я спросил:

— Разве ты не заметила, что меня там не было?

— Заметила, конечно. Просто думала, ты смущаешься из-за всех этих чудесных эссе, которые ты написал.

— Каких еще чудесных эссе?

— «Моя самая любимая книга на все времена: “Про шесть маленьких перцев и про то, как они росли”».

И все же безнаказанно мне это с рук не сошло. Водитель фуры пришел в кабинет и стал пристально изучать мои работы.

— Великолепно, Честер, — без устали повторял он. — Ты такой молодец. Да, и это сочинение очень неплохо написано. Да, я вижу, ты постарался.

Потом он подошел к мисс Тейт — рассказать, чем занимался последние сто лет, и высказать свое мнение: мол, несмотря на то, что с делением у меня пока не ахти, в целом дела у меня идут весьма неплохо.

— О да, — сказала мисс Тейт. — Хотя должна признаться, его сочинение «Как это делается» меня слегка разочаровало.

— Согласен. Немного он переборщил. Слишком свободно истолковал задание.

— Довольно-таки нагло, я бы сказала.

— Ну, ничего, не страшно. Большинство остальных работ выполнено без сучка без задоринки.

— Да, — кивнула мисс Тейт. — Мы все очень гордимся Говардом.

Водитель выглядел слегка озадаченным.

— Я говорил о Честере.

— О Честере?

Теперь озадаченный вид был у мисс Тейт. Но водитель, чтобы не тревожить леди, которая подарила ему лучшие годы жизни, поспешно ретировался. Я мог бы ей все объяснить, но нужно было помочь Флоре отнести к машине подарок, Колесо фортуны. Спускаясь по лестнице, я задал вопрос, который так и не отпускал меня на протяжении всего вечера:

— Джо подарил тебе модель, чтобы ты за меня проголосовала?

Она спокойно взглянула на меня поверх Стрелки возможностей.

— Нет.

— Но он же тебе ее подарил, так ведь?

— Да.

— И ты за меня проголосовала?

— Да.

— Потому что он тебя попросил?

— Нет, — сказала она. И потом, видя, что я не до конца поверил, добавила: — Но, может, я проголосовала, потому что он объяснил, как много ты ему помогал.

Я размышлял об этом, пока она договаривалась с водителем, что по пути к Гарднерам он проедет мимо ее дома, чтобы забросить Колесо, а она в обмен вынесет «все, чем владеет», — чтоб все было по-честному. И я решил, что, если Джо взял на себя труд рассказать всем обо мне, значит, наверное, я все-таки ему помог. И эту награду заслужил.

Надо, наверное, когда-нибудь сказать мисс Тейт, где у меня имя, а где фамилия, если мы еще какое-то время побудем в этом богом забытом болоте.

А может, и не надо. В конце концов, Говард как человек гораздо лучше Честера.

Да и гораздо счастливее.