— Всевышний! — я подскочила на ноги. — Что?! — металась рядом с лежанкой.

— Ногу задела… — процедил сквозь зубы. — Там есть фляга с водой и чистые тряпки. Принеси, — скомандовал.

Скорее побежала к мешку с вещами. Фляжку и тряпки нашла быстро, но замешкалась, подкидывая дров на тлеющие угли. Ярхана трясло. Лучше, чтобы огонь горел.

— Ты там уснула? — злой рык ударил мне в спину.

— Иду, — поспешила к раненому.

Чудовище выхватил у меня из рук воду и тряпки, уселся на лежаке и принялся разглядывать поврежденную конечность. Слабый свет разгорающегося костра наверняка не даст ему увидеть весь ужас. А мне и в потёмках хватило, я больше не смотрела.

— Как вы умудрились? — присела на край лежанки.

— В капкан попал, — хриплым голосом отозвался страж.

— Всевышний… Зачем вы ночью в лес пошли?

— За зайцем. Хотел суп сварить. С самого утра ни хрена не жрал… И ты тоже, — добавил немного помолчав.

Не понимала, как он собирался ночью добыть в буреломе зайца. Оружия у Ярхана нет, а ловушки по темноте не расставить. Хотел до смерти напугать бедную зверюшку размером своего достоинства? Мог бы. Если бы не окровавленная нога, я бы умерла от впечатлений вместо зайца. Это самое между ног у Ярхана очень большое. Зажмурилась. Зачем он разделся? Ненормальный…

— Полежу немного, — он закончил промывать рану, перевязал ногу и улёгся на еловые ветки.

— Нужно поднять выше.

Я сходила к мешку с вещами, собрала всю одежду, которая там была. Скомкав вещи, соорудила подушку для раненой конечности и помогла чудовищу водрузить её на «пьедестал».

— Соображаешь, лиса, — улыбнулся, тяжело дыша.

— Отец однажды вернулся с охоты с перебитой ногой, и наша экономка помогала остановить кровь, пока ждали лекаря. Вот я и запомнила кое-что… Вам надо к лекарю, — сообразила.

— Не надо. Из-за каждой царапины не набегаешься.

— Вы на ринге дерётесь?

— Завязал. Тот ублюдок — Грог, распорядитель боёв — уволил меня.

Ох… Я накрыла ладошкой лапу Ярхана. Выходит, он из-за меня лишился места бойца. В нашем городе простолюдину трудно найти работу с нормальным жалованием. Особенно с таким лицом…

Прохладная пятерня под моей рукой вздрогнула. Я посмотрела на стража — по его вискам позли капельки пота и лицо бледное, даже в темноте видно. Прижала ладонь ко лбу Ярхана — у него жар. Скверная новость.

Сходила за новой флягой с водой, намочила тряпку и принялась обтирать охранника. Нас учили этому в школе, и миссис Хизби так делала, когда я болела. Должно помочь унять жар. Я водила мокрой тканью по бледным, изъеденным шрамами щекам чудовища, плечам и груди… На мощном смуглом теле играли отблески костра. Ярхан красив, и даже очень. Никакие рубцы на его лице не способны испортить такую внешность. Огромный мужчина напоминал раненого зверя — своенравного, не приученного к человеческим рукам.

— Ложись спать, чернобурка, — прошептал страж, не открывая глаз. — На рассвете надо выдвигаться.

Я посмотрела на нашу лошадку. Привязанная к дереву, она дремала. На лошади — не пешком, но Ярхан вряд ли сможет путешествовать в таком состоянии.

— Нужен лекарь, — я убрала с его лба волосы и продолжила сбивать жар.

— Лекарь в городе, а в город нам нельзя, — чудовище разомкнул веки, его глаза заблестели изумрудами. — Да и не поможет лекарь. Наверное, мне стоит отлежаться день или два. Быстро хворь не отпустит. Капкан ведьмовской.

— Какой? — я нахмурилась.

— Ведьмы ставят их на оборотней.

Мне стало совсем жалко Ярхана. В колдовство верят только необразованные люди. Мой охранник вовсе не глуп. Мог бы учиться, но только не всем в нашем королевстве школа по карману. Я вздохнула. Кто-то, как мой братец, развлекаясь, прожигает родительские деньги, а кто-то не может позволить себе научиться читать и писать. Несправедливо.

— Простите, но я не верю в оборотней и ведьм, — заявила тихо. — И, прошу, обойдёмся без споров.

— Сильно испугалась бы, встретив оборотня? — Ярхан будто не услышал меня.

— Оборотней не бывает.

— Уверена? — изумруды заблестели ярче.

— Уверена.

Он ничего не ответил. Закрыл глаза, а через пару минут мерно задышал сном.

Не знаю, сколько просидела рядом с чудовищем, обтирая его прохладной водой, но руки и спина затекли. Жар, кажется, спал, и я почувствовала себя спокойнее. Остаться без охраны в лесу не хотелось, да и чудищу я сочувствовала. Надо же было полезть ночью в бурелом за зайцем! Ещё и голым… Он точно ненормальный.

Зевая, задумчиво бродила взглядом между местом у костра и местом на лежанке рядом с Ярханом. Спать на голой земле, пусть и у огня — сомнительное удовольствие, а улечься рядом с голым мужчиной — неприлично. Как любила говорить наша экономка — «Алиса, вы слишком хорошо воспитаны». В лесу манеры вряд ли пригодятся. Да и о каком приличии может идти речь после того, что Ярхан вытворял со мной в карете?

Осторожно перебралась через огромного спящего стража и свернулась калачиком на колючих ветках. Знала бы мисс Дей, что придётся так страдать, взяла бы с собой перину. На спине бы тащила — плевать… В довесок осенняя ночь разгулялась ветром. Шерстяное платье не спасало от холода, а мой плащ и куртка с моей же лёгкой руки превратились в подушку для раненой ноги Ярхана. О чём я думала?.. Вопрос не требовал ответа. Забраться под плащ, которым укрыт мужчина — это слишком. Буду мёрзнуть до рассвета. Я крепче сжала зубы, чтобы не стучали.

Полежав так несколько минут, поняла — не выдержу. Подвинулась ближе к чудовищу. М-м-м, тёпленький, и пахнет приятно… по моему телу побежали мурашки. Обняла мощное плечо, тихонько прильнула щекой к мышцам-канатам. Уже лучше, но поясницу надует…

Додумать, что будет с моей несчастной спиной, я не успела. Сильные руки сгребли меня в охапку — я оказалась под плащом. Вытаращив глаза, смотрела в темноту, а сердце едва не выпрыгивало из груди. Очень надеялась, что мне в попу упирается бедро Ярхана, а не то, с чем он пошёл на зайца.

— Вы спите? — осторожно поинтересовалась, пощекотав пальцем лапу чудища.

Ответом стал храп. Выдохнула. Обращать внимание на непристойность собственного положения совершенно не хотелось. Хотелось наслаждаться теплом и спать. Я сладко зевнула и закрыла глаза.

Добрый рассвет. Не шевелиться и не дышать — важно, когда на тебе голом распласталась красотка-чернобурка. Под утро заметно похолодало, и Алиса забралась на меня в поисках тепла. Во сне, конечно. При памяти воспитанная девочка такого себе не позволит. Сонно причмокнув, она вздохнула и устроилась поудобнее, прижавшись животом к крепкому утреннему стояку, приправленному близостью расслабленного девичьего тела. Натянул плащ повыше — прикрыл хрупкие плечи лисы и продолжил наслаждался моментом. Вопль негодования будет громким… Только бы по яйцам не врезала. Им и без этого больно. Вариант заткнуть Алису поцелуем я снова отмёл. Начну вылизывать её ротик и точно не остановлюсь — испорчу девчонку, а оно ей не надо.