С Осокой мы за всё это время виделись только в виде голопроекций, зато почти каждый день, с небольшими перерывами, когда она пропадала на сутки-двое, решая «неотложные вопросы». Разница в два с лишним часа не мешала совершенно, наоборот, разговаривали мы как раз в то время суток, когда в жилых секторах базы Араг и фрегата всё затихало, и мою подругу никто не отвлекал. Работу обсуждали мало, всё больше какие-нибудь отвлечённые темы. Я заметил, что об обстановке в системе Осока рассуждает с некоторой неохотой, и не настаивал. У меня ведь был и другой источник информации. Панторанка Рийо, Осокина ближайшая подруга и генеральный директор всей компании, а в устах бреганских специалистов – просто Генеральша. Ей я звонил обычно днём, вроде как доложиться об успехах, а затем, деликатно поинтересовавшись, не занята ли она, выведывал последние новости. Если верить бреганцам, на словиоски Рийо говорила абсолютно неграмотно – в своё время не доучила, всё времени не было, да вдобавок, нахваталась от нас с Осокой слов и оборотов, нехарактерных для Брега. Мне уровень литературности её речи был абсолютно безразличен, главное, друг друга мы понимали хорошо, и не требовалось переходить на базик. От Рийо я узнал, что объединённая пиратская эскадра начинает наглеть, гружёные рудовозы с шахт приходится эскортировать до точки гиперперехода. Пока это было не страшно, звено истребителей и ракетоносец в придачу давали налётчикам мало шансов на успех, и те не лезли на рожон, больше на нервы действовали. А вот нервы-то, как раз, были не железные, в первую очередь, у самой Рийо. Очаровательная панторанка старалась это скрывать, да я-то не первый день её знал, и давно догадался, что таится за внешним спокойствием её золотых глаз. Хотя бы, по тому, что она стала более придирчиво расспрашивать о состоянии дел на строительстве.

– Ты не пытаешься ли меня оградить от дурных новостей? – спросила она как-то.

– С чего ты взяла? – удивился я.

– Вот Кеневиц сегодня сообщил, что у него проблемы относительно бреганцев.

– У него не проблемы, они просто поспорили, в каком порядке размещать технические помещения. Не волнуйся, я выслушал обе стороны, мы всё обсудили и нашли компромисс.

– А мне почему не говоришь?

– Смысл? – я пожал плечами. – Вопрос решён, на график это не повлияло. Рабочие моменты. Случится что-то серьёзное, сообщу сразу, не сомневайся.

– Какой ты тонкий организатор!

Ну, вот, уже и в организаторы записали. Несколькими днями раньше бреганские механики и примкнувшая к ним Блика наградили меня званием изобретателя, причём, за сущую ерунду. Прилетев в систему Дарналы для дозаправки, я увидел рядом с металлургической печью угловатый кусок астероида, несколько более крупный, чем первые два.

– Ребята перестарались, – огорчённо махнул рукой Базили. – Откромсали слишком большой, в печь не лезет, резать придётся.

– Слушайте, а зачем вообще эта печь? – задал я дурацкий вопрос. – Каким образом там происходит разделение фракций?

– Примерно так же, как на планетарных заводах, только тут действует не гравитация, а центробежная сила, – стал объяснять бреганец. – Расплав подкручивают тракционным лучом, а затем собирают по очереди расслоившиеся элементы.

– В вакууме?

– Ну, да.

– А в открытом космосе то же самое делать нельзя? Тогда не будет таких жёстких ограничений по размеру.

– Интересный ты человек. Плавить-то его как будешь в открытом?

– Да вон дармовой источник энергии светит, – кивнул я за иллюминатор. – Собрать излучение звезды зеркалами…

Лицо у Базили стало таким, будто я только что при нём открыл новый физический закон.

– Хатт побери, а ведь верно! – воскликнул он. – Генераторы луча и силовые ковши смонтировать в узлах зеркала, а глыбу раскручивать прямо холодную, магнитные силы её тормозить не будут. Зеркал, конечно, понадобится много, очень много, но что у нас, металла не хватает??

По мере рассуждений взгляд механика слегка расфокусировался, он смотрел уже не на меня, а мимо, задумываясь всё глубже. В рассеянности похлопал по нижним карманам комбинезона в поисках чего-то, должно быть, деки. Пробормотал:

– Ну, вот, как нарочно, не взял, – повернулся и побрёл прочь, продолжая приговаривать: – Это отличная мысль, просто-таки замечательная мысль…

Я начал было опасаться за его душевное здоровье. Но спустя несколько часов мне продемонстрировали выведенную в безвоздушное пространство небольшую сборку зеркал, в фокусе которой вращался раскалённый добела кусок породы, килограммов на сто. Ещё немного, и он потёк, превращаясь в расплавленный шар.

– Получилось! Мать моя женщина, получилось!! – воскликнул Симеон. Остальные бреганцы что-то неразборчиво, но с энтузиазмом кричали, хлопали друг друга по плечам и спинам. Только Иан Кудра не участвовал в общем веселье. В руках у него была голокамера с наскоро примотанным на самодельном кронштейне пирометрическим прибором, ею он фиксировал температуру расплава.

– Да, я до последнего момента не был уверен, что хватит мощности его расплавить, – сказал Базили.

– Это потому что ты пессимист, – усмехнулся, не отрываясь от камеры, Иан.

– Ребята, знаете, а эти зеркала и с собой можно таскать, – задумчиво произнесла Блика. – И выплавлять из породы рудные жилы прямо на месте.

– Вы мне сначала большую печь постройте, – осадил я их тогда.

И вот сейчас, когда новая установка дала первую плавку, решил, что пора. Медлить дальше, шлифовать до зеркального блеска полы и вешать розовые занавесочки на иллюминаторы значило подвергать риску всех, кто оставался на старой базе. Пираты ведь не просто так нагнетают обстановку. Ещё немного, и они найдут слабину, придумают, как растащить наши силы, и ударят в уязвимое место. Многоопытный Пятерня, с которым я предварительно обсудил этот вопрос, был того же мнения. Помявшись немного, он сказал:

– Промолчал я тогда, а, выходит, напрасно. С нашими силами защищать все шесть шахт и браться не стоило. Одно дело собирать дань, как делал Буц, другое – оборонять от любых посягательств. Сами рудники не разрушат, нет у них таких боеприпасов, а погрузочные причалы – запросто. Отвлекут корабли и врежут торпедами. Тогда всё оборудование придётся бросить на шахте.

Я собрал в рубке «Амидалы» Кеневица, ГилЗана, четверых бреганцев, Блику, Натуа и сестёр Вао, отвечавших на стройке за жизнеобеспечение. Вопрос я задал всего один: как, по-вашему, можно ли уже сейчас начать передислокацию.

– База ещё не готова… – начал Кеневиц, выдержал мой взгляд и добавил: – Но, думаю, начинать можно.

– Начальник, я тебе так скажу, – поднялся с места коренастый меерианин, – больше людей – скорее закончим.

– Медицина? – я посмотрел на сестёр-твилек. Девушки обменялись взглядами и быстрыми движениями лекк, затем старшая, Алема, которая, в отличие от сестры, имела уже полный диплом врача, ответила: