– Если хотите, можем взять с собой детей. Они поиграют на другом корте, или сыграем парами.

– Да, это было бы чудесно, – с сомнением произнесла я.

Но выхода не было. Мне просто некуда их деть. Няня завтра работает весь день. Придется взять их с собой.

Он уехал в своем серебристом «Ягуаре», а я вернулась в дом, выключила телевизор и напомнила детям, что пора укладываться спать. После этого дог послушно потрусил в комнату Сэма, гораздо быстрее ее хозяина. А Шарлотта упорно продолжала торчать в комнате – ей не терпелось высказать свое мнение о Питере. Можно себе представить, как я желала его услышать.

– Какой он старомодный, – заявила она с нескрываемым презрением, в то время как я разрывалась между желанием броситься на его защиту и сделать вид, что мне безразличны ее слова.

Нет, мне так и так не выпутаться. Если я стану защищать Питера, это лишь распалит ее любопытство и она накинется на него с удвоенным пылом.

– Почему? – небрежно спросила я, снимая бирюзовые бусы. Мне он вовсе не казался старомодным. Совсем наоборот.

– Но он же носит «Гуччи»!

А что он должен носить? Армейские ботинки или кроссовки «Найк»? Я ничего не имела против туфель «Гуччи», а также голубой рубашки и белых джинсов. На мой взгляд, он выглядел просто классно: аккуратно и мужественно. Словом, меня вполне устраивал его наряд.

– Он к тебе подлизывается, мама. Он хочет тебя использовать.

Интересное наблюдение. Но ведь Питер оплатил все счета – не похоже, чтобы он хотел «использовать» меня. А если у него есть и другие планы относительно меня, то я не против.

– Он всего лишь пригласил меня пообедать, Шэр. Ему не нужна справка о моих доходах. И как можно быть такой циничной в твоем возрасте?

Неужели она научилась этому от меня? Слушая дочь, я чувствовала себя виноватой. Наверное, я чересчур вольно отзывалась в ее присутствии о Роджере. Но он заслужил это. А Питер нет. Однако это был только пробный обмен выстрелами.

– Он что, голубой? – с интересом осведомился Сэм. Он недавно узнал все остальные значения этого слова и теперь употреблял его при каждом удобном случае.

Я поспешила заверить его в обратном.

– А что, все может быть, – услужливо подхватила Шарлотта. – Думаю, именно поэтому жена от него и ушла.

Господи, она учит меня жить. Просто вторая мама!

– Откуда ты знаешь, что это она от него ушла? – огрызнулась я в порядке самообороны.

– Неужели он оставил ее?! – гневно воскликнула она, вставая на защиту женских прав. – Жанна д’Арк с «Доктор Пеппер» в руке вместо меча.

– Я понятия не имею, кто от кого ушел. К тому же это не наше дело. Да, кстати, – добавила я с нарочитой небрежностью, – мы с ним завтра утром поедем на теннисный корт.

– Что? – взвизгнула Шарлотта. Я в это время заталкивала Сэма и его ненаглядного пса в комнату. Она проследовала за мной в мою спальню – я совсем забыла, что мы по-прежнему спим в одной постели. – Терпеть не могу теннис!

– Неправда. Вчера ты весь день играла на корте.

Очко в мою пользу. Но ненадолго. Она быстро сориентировалась.

– Это совсем другое. Я играла с ровесниками. Мама, он же старик! А вдруг у него случится сердечный приступ и он умрет прямо на корте? – с надеждой добавила она.

– Не думаю. Судя по всему, он протянет пару сетов. Мы его живо одолеем.

– Я никуда не пойду. – Шарлотта села на постель и бросила на меня сердитый взгляд.

Я готова была ее придушить – меня остановил только страх угодить за решетку.

– Поговорим об этом утром, – холодно промолвила я, направилась в ванную и прикрыла за собой дверь.

Оставшись одна, я посмотрела в зеркало. Господи, что я делаю? Кто этот человек? И почему я так хочу, чтобы он понравился моим детям? Сходила на два рандеву и уже пытаюсь навязать его общество Сэму и Шарлотте. Все опасные признаки налицо. История действительно устрашающая. Вполне возможно, Шарлотта права. Мне, наверное, следует утром отказаться от приглашения. Если мои дети ненавидят его лютой ненавистью, какой смысл продолжать с ним романтические отношения? Ну вот, только этого не хватало! Я крепко зажмурилась и поплескала холодной водой в лицо, чтобы изгнать из своей головы крамольные мысли. Я уже видела, как львы в Колизее облизываются в предвкушении сытного обеда.

Я надела ночную рубашку, потушила свет и подошла к постели. Шарлотта подождала в темноте, пока я залезла под одеяло, и спросила голосом ребенка из «Изгоняющего дьявола»:

– Он тебе очень нравится, правда?

– Я его почти не знаю. – Я старалась произнести эту фразу с небрежной легкостью, но помимо воли в ней прозвучало одиночество. Да ведь я и в самом деле одинока. И Шарлотта права: мне он очень нравился.

– Тогда зачем ты заставляешь нас играть с ним в теннис?

– Ну, так и не играй с ним. Возьми с собой на корт книгу. Совместишь приятное с полезным – тебя ждет задание по внеклассному чтению на лето.

Я прекрасно знала, что это сработает. Так и вышло. Она громко хмыкнула, повернулась ко мне спиной и через пять минут заснула как убитая.

На следующее утро ровно в десять пятнадцать Питер появился на пороге нашего домика в белых шортах, футболке и с теннисной ракеткой в руке. Я постаралась сделать вид, что не заметила, какие у него стройные мускулистые ноги. Мои ноги явно проигрывают в сравнении, подумала я, ослепительно улыбаясь и открывая стеклянную дверь. Сэм был на кухне – уплетал кукурузные хлопья, запивая их «Доктором Пеппером». Пагубная привычка, от которой мне никак не удавалось его отучить.

– Как вам спалось? – с улыбкой осведомился Питер.

– О, я спала как дитя.

Мы немного поболтали. Сэм тем временем плюхнул в тарелку хлопья, и они частично просыпались мимо, а Шарлотта вошла в кухню мрачная, как туча. Впрочем, в руке она сжимала теннисную ракетку.

Питер арендовал два корта в ближайшем спортивном клубе. Это был очень старый клуб для избранных – Роджер всегда мечтал туда попасть, но членство в клубе передавалось исключительно по наследству. Роджер наверняка возненавидел бы Питера – Питер на него совершенно не похож.

Как только мы прибыли на корт, Шарлотта предложила играть парами. Я сразу заподозрила неладное. Питера же обмануло ее коварное дружелюбие. Она настояла на том, чтобы ее партнершей была я. Питер объединился с Сэмом, который недавно начал учиться играть в теннис, да к тому же еще не оправился после легкого приступа тошноты в автомобиле. И Шарлотта принялась обрабатывать Питера. Она просто-напросто размазала его по стенке. Я еще ни разу не видела, чтобы она играла с таким спортивным азартом, почти со злостью. Если бы она тренировалась для летней Олимпиады, я бы могла ею гордиться. К моему величайшему удивлению, Питер не попытался стукнуть ее ракеткой или прикончить на месте. Она была к нему беспощадна. Когда игра закончилась, она улыбнулась ему с нескрываемым торжеством.