Я бросаю в корзину несколько глянцевых журналов, антистресс-расскраску для взрослых с дебильными птицами и фломастеры. Потом добавляю ко всему этому блокнот и карандаш. На более я не способен, придется ей довольствоваться мелочью. Но даже эта уступка выводит меня из себя: в глубине души я уже понимаю, что попал. Сложно видеть жертву в девушке, которой ты носишь фломастеры.

Я резко разворачиваюсь и со всей дури бьюсь тележкой в какую-то девушку. От удара она падает на пол.

– Господи! – вырывается у меня. – Простите, бога ради!

Бросаюсь ее поднимать и замечаю потрясные тяжелые рыжие кудри. А следом – колдовские зеленые глаза.

– Ничего, – улыбается незнакомка. – Вы же меня не видели.

Удивительно, я уже готовился к скандалу и привлечению к себе внимания всего супермаркета. Но она смотрит, в глазах пляшут веселые чертики, а я впервые за много месяцев снова чувствую себя в своей тарелке.

– Саша, – улыбается и протягивает руку.

– Андрей.

– Знаете, Андрей, а угостите меня зеленкой? – Она смеется и показывает оцарапанный локоть.

Мне даже стыдно: тоже мне, джентльмен, снес тележкой хрупкую девчонку. На вид ей лет двадцать пять-тридцать, очень подтянутая, спортивная и какая-то легкая. Даже походка пружинистая.

– Идемте, – говорю я, – с меня извинительный кофе и зеленка.

От меня не укрывается, с каким любопытством она смотрит в мою тележку. А потом на руку – ищет кольцо. Я и сам пытаюсь оценивающим взглядом окинуть кучу продуктов.

– Любите рисовать? – спрашивает Саша, когда я выкладываю на ленту раскраску.

– Это подарок, я… м-м-м… приглашен к друзьям, а у них девочка-подросток.

– Так значит, ты свободен?

– В какой-то мере.

Мы садимся в небольшой кофейне и, словно в оправдание мне, начинается дождь. Он громко стучит по стеклу. Я вдыхаю пряный кофейный аромат и любуюсь рыжими локонами.

– Ты не похож на местного жителя.

– Ты тоже.

– Я приехала к маме.

– А я – на дачу к другу.

– Кем работаешь?

– Фотографом. Правда, в Европе.

– Ого. В Германии?

– В Чехии. Люблю Прагу.

– Вдохновляет?

– Денег много приносит. Локации красивые. А ты кем трудишься?

– А я бухгалтер и теперь чувствую себя серой мышкой в компании фотографа из Европы.

– Серой? Ты рыжая мышка. Я бы с удовольствием тебя поснимал.

– Серьезно? И сколько это будет мне стоить?

– Ну… пожалуй, в связи с резким ростом курса доллара, чашкой кофе не отделаешься. Может, бокалом вина?

– Ты ведь не женат?

– Я в разводе.

– Дети?

– Нет. А у тебя?

– Только кот, – улыбается. – Тебе не кажется, что с возрастом свидания больше напоминают собеседования?

– Тебе виднее. Я редко хожу на свидания.

Саша смеется, у нее очень заразительный смех. Красивый и звонкий.

– Ладно. Бокал вина – достойная цена хорошего фотографа. Я согласна.

– В понедельник?

Она быстро пишет на салфетке номер телефона и адрес.

– Давай в восемь.

– Здесь есть хоть какая-нибудь приличная студия или придется ехать в Арх?

– Я знаю красивые места для фото. И покажу тебе.

Дождь заканчивается, а вместе с ним и кофе. Прекрасная девушка Саша растворяется в этом сером безликом городке, скрывается меж одинаково мокрых пятиэтажек. А я возвращаюсь к машине.

Я уже очень давно не снимал, но сейчас действительно хочу смахнуть пыль с фотоаппарата и сделать пару кадров.

Про таких, как я, говорят, что им повезло родиться в нужной семье. За год до того, как вся жизнь рухнула, я получил состояние родителей. Молодой богатый парень, перспективный и умный делец. Деньги помогли мне скрыться и деньги же помогли не сойти с ума за десять лет жизни вдали от России. Без помощи Олега Крестовского я вряд ли смог бы вывести почти все наследство за границу, но все же я это сделал. И первый год пребывал в жуткой прострации. Надя уехала, сменила фамилию, ни один детектив не смог найти моего сына и бывшую жену. Дело закрыли, но суду Линча плевать на аргументы и улики – для родного города я был ублюдком, покусившимся на жизнь ребенка.

Сергеев и Данков использовали связи и бабло на всю катушку. Меня показывали в прайм-тайм по федеральным каналам, обо мне писались тонны статей в сети и в газетах, мое лицо смотрело с каждого столба, с каждой подъездной двери.

– Беги, дурак! – в сердцах рявкнул отец Игорехи, когда я пытался найти способ остаться и разыскать сына. – Они сейчас дело закроют, а тебя потом повешенным в камере найдут! Вали отсюда, Тихомиров, жизни тебе здесь не будет. Я всю жизнь с ними дела веду, поверь, я знаю, какие методы использует Сергеев.

Потом, когда первый шок от круто повернувшейся судьбы прошел, я стал думать, чем мне заняться. Новые документы и чистый лист: я мог попробовать себя в бизнесе еще раз, но боялся привлечь внимание и снова столкнуться с Сергеевым. Я мог купить любой диплом об образовании, но решил заново строить не только карьеру, но и жизнь с самого нуля. Поэтому стал смотреть, чему в свои двадцать шесть могу научиться.

Я познакомился с Эриком совершенно случайно. Он сидел за единственным более-менее свободным столиком в уютной кофейне на одной из Пражских улочек и задумчиво тянул эспрессо. Рядом лежал внушительных размеров фотик, которым я и заинтересовался.

– Любишь технику? – спросил он.

– Так, – я пожал плечами, – в пределах нормы.

– Снимать умеешь?

– Никогда даже в руки не брал.

И тогда Эрик достал из рюкзака старую беззеркалку и вручил мне.

– На, попробуй. Понравится – научу.

Именно от него я получил почти все свои знания в области фотографии. А еще, когда Эрик попал в больницу и понял, что никогда больше не сможет снимать, то отдал мне всю технику. Я могу купить любой фотоаппарат за любые деньги, но до сих пор частенько снимаю на ту беззеркалку, что получил за столиком в кофейне от совершенно незнакомого человека, рассмотревшего во мне нужную искру.

Все время, что я еду до дома, представляю, как буду фотографировать Сашу. Она яркая, таких девчонок любит камера. И невольно в фантазии врывается другой образ. Странно, но идея сфотографировать Лиану до сих пор ни разу не приходила мне в голову. А кадры с ней, пожалуй, по эмоциональности на два порядка обгоняют рыженькую милашку.

Полупустое пространство темного подвала… изящные линии тела. На самом деле это иллюзия: чтобы снять так, как я вижу в голове, придется полдня мучиться с выставлением света. Что-то подсказывает, что Сергеева такой креатив не оценит.