Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Домой, – бросаю сухо. – Я обещал Каролине доставить ребёнка в целости и сохранности. Родственникам няни сообщили, что она нашлась?
– Да, не волнуйтесь.
Крови больше нет. Вместо нее и оторванного мокрого рукава – чистая марлевая повязка. Пожалуй, о ране ничего не напоминает, кроме повязки и тупой ноющей боли. Теперь я могу предъявить права на эту строптивицу… Я спас ее малышку, как и обещал. А она обещала дать… Каре теперь не отвертеться. Я лишь отдохну немного, оклемаюсь от ранения и тогда…
Кажется, остаток пути я сплю, провалившись в поверхностный сон. Меня осторожно будит Свирепый, коснувшись плеча.
– Глеб, мне помочь вам? Вместе зайдем и расскажем Каролине о наших злоключениях?
– Нет, я сам. Завтра приезжайте к обеду, приготовьте отчет, – командую сухо. – Где малышка? С ней все хорошо?
– Да, они в соседней машине. Вы сможете взять ее на руки?
Ну что он разговаривает со мной, как с ребёнком? Смогу, черт бы его побрал. Потому что я до черта упертый… Свалюсь навзничь и истеку кровью, но я утру ей нос. Не верила в меня, сомневалась, но факт остаётся фактом – Милану освободил я. И своим телом закрывал тоже я… Рискуя жизнью ради этой… Ради памяти о нашем прошлом, наверное, так правильнее сказать?
Не могу точно описать свои чувства, когда мы входим в дом… Крепко держу девчоночье тельце и сжимаю зубы от боли в плече. Вдыхаю воздух, ставший горячим, почти расплавленным от напряжения… Жадно ловлю взглядом ее эмоции – сдавленный крик, всхлип, улыбку, раскрывшую ее губы. Слышу шорох легких шагов, почти летящих по лестнице… Каролина тоже слаба, но в этот момент она собирает все силы, на какие способна, в кулак… Несется к нам и бессильно падает в мои объятия, вырывая дочку из рук…
– Милана… Доченька моя, родная, сердце мое, моя жизнь…
Она щебечет, глотая слезы, а потом беззвучно произносит лишь одно слово: спасибо…
Глава 15
Глеб.
Я кажусь себе лишним в атмосфере вселенского счастья. Комната наполняется всхлипываниями, смехом, вздохами и причитаниями… Каролина крепко прижимает к груди малышку и беспрестанно ее целует.
– Милочка, крошка моя… Родная моя… Как же так? Тебя не били, детка?
– Нет, мамочка, даже кушать давали. Бананы и кефир, – тихонько плачет малышка.
На меня они даже не смотрят. Оно и понятно, я посторонний человек, «чужой дядя», спасший ее из рук похитителей. В глазах темнеет от боли в плече, а по спине течет липкий холодный пот. Сегодня я сотворил что-то… Наверное, стоящее.
– Спасибо тебе, Глеб. Мы надолго тебя не задержим, я… Я отпустила врача, он, конечно, хотел остаться и дождаться тебя, но после звонка Свирепого…
– Кара, ты слишком много не себя берешь. Во-первых, я тебя никуда не отпускаю, – цежу сквозь зубы, с трудом стоя на ногах. – А, во-вторых, похитителям удалось сбежать. Завтра Свирепый приедет с отчетом, расскажет, как они просрали все… Пока вам с дочкой угрожает опасность, будете находиться здесь. И это не обсуждается, тебе ясно?
– Боишься, что я забуду про плату, Вяземский? – брезгливо протягивает Кара, поглаживая голову дочери. – Я всегда держу слово. Можешь быть уверен, что…
– Вам лучше остаться у меня, – смягчившись, добавляю я. – Надеюсь, у тебя хватит благоразумия подумать о собственной безопасности и засунуть свою гордость в жопу? Никакой платы я требовать не стану. Пока… Ммм…
Все-таки не выдерживаю. Цепляюсь за край тумбы, чтобы не грохнуться в обморок при ней. Кровопотеря небольшая, но значимая для общего самочувствия. Сжимаю зубы, чтобы не стонать от боли и медленно шагаю по коридору к своей комнате. На ходу стаскиваю ботинки и расстегиваю пуговицы рваной рубашки.
– Глеб, ты ранен? – дрожащими шепотом произносит Кара.
Оставляет дочь сидеть на диване и подходит ближе. Касается локтя и резко меня разворачивает.
– Почему ты не сказал? Может, вернуть твоего врача? Он ведь…
– Каролина, там простая царапина. Я через пару дней буду как огурчик. Но мне приятно твое волнение.
– Да я не волнуюсь, просто… Спасибо тебе за Милану. Правда, я очень благодарна. Может, тебе сделать перевязку?
Ей и самой не лучше… Губы дрожат, под глазами лежат тени, из глаз струится болезненный возбужденный блеск. Нам все надо отдохнуть… Выспаться и прийти в себя. А лучше уехать…
– Не стоит, Кара. Мне сделали перевязку, – дергаю рукой в подтверждение своих слов. – Я в душ. Дом закрыл на сигнализацию. Утром никуда не выходить без моего ведома. Продукты сейчас закажу, все завтра привезут. Кара, я думаю, нам стоит уехать на пару дней. Как тебе идея? – спрашиваю ее неожиданно. Ловлю удивленный взгляд и забывают о боли…
– Нам?
– Да, нам. Свирепый не станет прекращать поиски похитителей. Это всего лишь исполнители, ты же понимаешь? Заказчик может повторить попытку. Раз уж я стал твоим рыцарем без страха и упрека, позволь мне еще некоторое время…
– Вяземский, вокруг полно баб… Неужели, все это ты делаешь из-за… Из-за…
– Позволь мне оставить мысли при себе. И не наглей, Кара. Я не вижу возле тебя толпы, жаждущей помочь.
– Ладно, Глеб… Я не против уехать на пару дней. Дождемся Свирепого и… Милане надо найти новую няню.
– Завтра, Кара… Все завтра. Я в душ. Ложитесь спать, не засиживайтесь. Чистое белье и полотенца в твоей комнате на верхней полке.
Она молча кивает и возвращается к дочери. Спрашивает, что она хочет поесть и, получив ответ, уходит в кухню. Гремит посудой, пока я ковыляю по лестнице в спальню.
Капли горячей воды притупляют боль и смывают частицы копоти и болезненный пот. Легко и просто… Жаль, что из воспоминаний нельзя ничего стереть. Ты не властен над памятью – забываешь ценное и доброе, а помнишь всякую хуйню… То, что стоит забыть, хранишь в памяти, как кучу сраного хлама…
Набрасываю на мокрое тело халат и падаю в кровать. Проваливаюсь в сон, как только голова касается подушки. Мне сегодня хорошо… Я не бесполезное дерьмо, как оказалось. Чего-то стою…
Утро врывается в дом ярким светом и ароматами чего-то печеного. Разлепляю глаза и потираю больную руку. Болит уже меньше, как я и думал…
Умываюсь и, натянув спортивные штаны и футболку, спускаюсь. Глаза режет от непривычной картинки из далекой несбыточной мечты: на моей кухне хозяйничает женщина, а за столом сидит ребенок…
– Доброе утро, как ты себя чувствуешь? Милана, поздоровайся с дядей и…
– Здравствуйте, – певуче произносит девочка, склонившись над тарелкой с кашей.
– Привет, малышка.
