приезжает каждый день. Хоть ненадолго. Но обычно с полудня и до вечера. И с удовольствием оставался бы на ночь, но Лида не приглашает.

Не позволяет прикоснуться к себе.

Хотя, спустя два месяца после родов, организм начинает бунтовать. В основном бунт проявляется в неадекватной реакции на Влада. Лида ловит себя на том, что засматривается на него, когда он играет с Артемкой, разглядывает его сильные руки, так аккуратно держащие ребенка, его непривычно улыбающиеся губы. Морщинки от смеха возле глаз. Мощный разворот плеч, обманчиво-медлительные, как у сильного зверя, движения. В такие моменты он похож и не похож на того пугающего мужчину, что когда-то сидел на ее маленькой кухоньке, занимая все свободное пространство.

И Лида не понимает, чего ей хочется. Плюнуть на все и обнять его, или выгнать прочь и забыть.

И знает, что рано или поздно придется решать.

И боится принять неверное решение.

12

Друзья, это финальная небольшая часть! Книга завершена, надеюсь, вам было интересно читать ее, и вы переживали за героев так же, как переживала за них я, когда писала.

Если книга вам понравилась, ставьте звездочку, и подписывайтесь на мой профиль, у меня еще очень много планов и много книг, как платных, так и бесплатных. На любой вкус.

Спасибо вам за то, что нашли время прочитать эту работу. Надеюсь, вам будет, что сказать после прочтения!

Влад идет по аллейке, толкая перед собой коляску и в который раз радуясь, что прислушался к мнению консультанта и взял ту, где хорошо регулируется ручка. Потому что с его ростом ходить, согнувшись, это просто пиздец.

Сын спит, он всегда на улице засыпает, и Влад не может оторвать от него глаз. И не может поверить в то, что это все реально происходит с ним.

Что он идет по мирной аллейке, с коляской, как любой другой отец и муж, которого жена отправила гулять с младенцем, а сама отправилась по делам. Это такое странное состояние обычной мирной жизни, к которой он никогда не имел отношения. И даже не думал, что будет иметь.

И не мечтал.

И так странно осознавать, что с ним происходит то, о чем он даже мечтать не мог.

У него есть сын. Маленькая его копия. С такими же глазами, губами и даже пальцами на крошечных ножках.

У него есть жена.

И пусть она пока не знает об этом. И пусть упирается, как коза. Но она – его. И это навсегда.

Потому что Влад ошибается только один раз.

Мысли об ошибке сразу приводят к воспоминаниям о твари.

Серый прожил достаточно, чтоб Влад смог полностью убедиться, что за ним никого нет. И в очередной раз охренеть от собственной глупости и недальновидности. Не увидеть, что твой водитель, человек, которого не раз вытаскивал из говна в зоне, которого с детского дома знал, свихнулся на твоей женщине, это, блядь, верх идиотизма.

Это ему урок на всю жизнь. И он его хорошо усвоил.

Серый был говнищем по жизни, но в целом правильным пацаном. И эта его заморочь на принцессе казалась странной.

Хотя Влад его понимал, конечно. Он и сам глаз от нее оторвать не мог. И рук убрать. Физически просто не мог. Потому и забрал себе сразу, как увидел. Не думая ни о чем. И о ней тоже не думая.

Но так это он! Потому что это его принцесса! Это его девочка с голубыми волосами! Это к нему она приходила в снах и спасала! Это он мог о ней думать, трогать ее, целовать ее!

И никто другой!

Поэтому Серый, конечно, получил по полной программе.

И то, что сдох, было для него благодатью.

А Влад, все-таки не поверив до конца, что козлина мог действовать самостоятельно, долго и тщательно перебирал ряды тех, кто был близко. И далеко. И поставил это дело на постоянную основу. И знал, что больше не расслабится ни на минуту. Потому что у него чуть не забрали единственное, что имело ценность. Принцессу. А теперь у него есть еще и Артем. Артем Владимирович. Сын.

И сказать, что Влад боялся, значило ничего не сказать. У него буквально дыхание перехватывало, когда он думал о том, что Артема могло бы не быть. Или что с ним могло бы что-то произойти.

Страх, появившийся, когда тварина украл Лиду, никуда не делся и не забылся. Это дикое ощущение в груди теперь постоянно было с ним. И, скорее всего, останется до конца его дней.

И хер с ним. И хорошо даже. Потому что не даст расслабиться, пропустить опасность.

Влад резанул взглядом по сторонам. Братва на месте. Тихо и незаметно, страхуют с трех сторон.

Еще трое ушли за Лидой.

Его наивная девочка. Думает, что он позволит ей расхаживать в одиночестве. Такая самостоятельная. Такая довольная собой. И спокойная. И это главное. И только ради этого стоит подождать.

И Влад готов ждать, хотя терпению скоро настанет пиздец. Потому что невыносимо, невозможно смотреть на нее и не прикасаться. Не целовать, не тискать. И спать без нее не получается.

Влад все чаще ночует в машине, рядом с ее домом. Так, чтоб она не видела.

Хорошо, что хомяк вместительный. Но все-таки для его габаритов маловат.

Влад слушает, как она утром просыпается, как кормит Артемку, поет ему песенки. И каждый раз, когда она своим нежным голоском воркует над сыном, их сыном, Расписной радуется, что поставил по всему дому прослушку, и теперь есть иллюзия, что он участвует в их жизни.

Влад закрывает глаза и представляет, что сидит не в хомяке, а в соседней комнате, и вот-вот дверь откроется, и войдет она, его девочка, его принцесса, с их сыном на руках.

И дико хочется зайти к ним. И скоро он это сделает.

А пока Расписной издалека наблюдает за тем, как она гуляет с Артемкой, как сидит на аллейке с учебником. К экзаменам готовится.

Ходит на занятия, радостная такая. Общается с однокурсниками, смеется. И не знает, что всех ее подружек по колледжу уже давно вдоль и поперек проверили его ребята. И не только подружек. Преподавателей. Коллег в больнице. Парикмахера. Массажиста Артемки. Соседей, живущих с ней на одной улице.

Да, он параноик. Но лучше, бля, он будет параноиком. Чем ходячим куском мяса. Без души. Потому что, если с ней, с ними, хоть что-то случится, он таким и станет.

Уничтожит всех, кто виновен в этом. А