Поэтому за принцессой постоянно ходят его люди. Везде. Кроме больницы, куда тетя Аня запретила соваться. А с ней особо не поспоришь. Железная баба. Всегда такой была, еще с тех пор, как работала в детдоме врачом и подкармливала вечно голодного Волчонка булками. Единственное светлое воспоминание. Не считая сказки про девочку с голубыми волосами, само собой.

Потом тетя Аня уехала по контракту куда-то в горячую точку, где всегда была нехватка медиков, а волчонок загремел в малолетку.

И стал волком.

Влад думает, что правильно он договорился с Анной Сергеевной о практике для принцессы. Там она тоже под присмотром. И все в курсе, чья она. Так что ни одна тварь не подлезет.

Смертников нет.

А девочка его пусть радуется. Пусть думает, что сама все решает. Он потерпит.

Влад косится на часы. Уже долго гуляет, можно и зайти куда-нибудь, пожрать. Он кивает, и вскоре рядом тормозит его любимый хомяк, тяжелый, мощный, серьезный.

С детской автомобильной люлькой внутри. Веселенького голубого цвета.

Артемка не просыпается, когда его перекладывают и пристегивают.

Кудрявый косится на его спящее личико, кривит губы в непривычной для него улыбке.

– Отвернись, а то испугаешь опять, – тихо командует Расписной.

– На тебя похож, бля буду, Расписной, – умилительным шепотом бормочет Кудрявый, садясь за руль.

– Сам знаю… – Влад не улыбается, и вообще никак не показывает. Что ему дико приятно. Что ему по кайфу.

Все по кайфу.

И, когда через пару часов он встречает улыбающуюся Лиду в ее домике, когда смотрит в спокойные, такие манящие глаза, без привычного страха, без ставшей обычной для нее после похищения заторможенности и пустоты. Живые, теплые, внимательные.

Именно тогда он понимает, что самый главный кайф в его жизни – это она, такая, как сейчас, спокойная, веселая, доверчивая.

Такая, какой он не знал ее никогда.

Такая, какой ему еще предстоит ее узнать.

Если не будет идиотом, конечно.

А он не будет идиотом.

Потому что ошибается только один раз.