Нет, юбка была на месте.

— А то, что вы уже распространяете инфекцию! Вы уже несете нашим больным вирусы!

— Это не то, что вы подумали! — Катя смутилась и спрятала платок. — Это я от расстройства.

— От расстройства или от радости, но на территорию мини-госпиталя я вас не допущу!

— Но могу я хотя бы узнать о состоянии мужа? — Катерина уже поняла, что эта стража ей явно не по зубам.

— Можете! — смилостивилась Варвара Францевна. — Кто у нас муж?

— У вас — не знаю, а у меня — Валентин Петрович Кряквин. Как его состояние?

— Состояние удовлетворительное. — Старшая сестра сверилась с блокнотом.

— А температура?

— Температура нормальная. Тридцать шесть и восемь.

— Слава богу. — Катя снова всхлипнула и потянулась за платком.

Мегера в пуленепробиваемом халате захлопнула дверь. Катя высморкалась, горестно вздохнула и собралась уже уходить, но тут вспомнила, что принесла мужу замечательный ананас.

Она робко постучала в дверь. Никто не отозвался, тогда Катя собралась с духом и постучала сильнее. Дверь открыл охранник. Не вчерашний, тот был симпатичный, молодой и улыбчивый, а другой — постарше и более суровый на вид.

— В чем дело? — нахмурился он. — Вам же ясно сказали: посещение больных запрещено в связи с карантином по гриппу!

— Но я… но мне…

Катерина уже протянула было охраннику авоську, но тут вдали показалась Варвара Францевна, которая так грозно на нее глянула, что Катя отпрыгнула от двери, как испуганный заяц. Если бы она не была так расстроена, то заметила бы, что охранник хмурится вовсе не с перепоя, а сестрички мечутся совсем не по причине карантина. Будь на ее месте Жанна или Ирина, они бы сразу поняли, что в мини-госпитале что-то случилось и карантин здесь ни при чем.

Катя не знала, конечно, что сегодняшний охранник заступил на смену не по графику, потому что того, другого, нашли рано утром на полу без сознания. Его привели в чувство и отправили на рентген, потому как охранник охал и жаловался на сильные боли в животе — не иначе ему что-то там повредили. Не досчитались и одного больного по фамилии Хоботов. Именно под этой фамилией проходил в Седьмой истребительной профессор Кряквин с легкой руки рассеянной медсестры Дашеньки. Словом, Варвара Францевна была абсолютно честна, когда говорила Кате, что больной Кряквин чувствует себя удовлетворительно и температура у него нормальная.

На самом деле Станислав Николаевич Хоботов по кличке Слон чувствовал себя просто превосходно. После того как ночью малахольный сосед насыпал ему какой-то подозрительный порошок, Слон заснул крепко, как в детстве. И как в детстве, ему снились увлекательные цветные сны. Проснулся он рано бодрым и полным сил. От головной боли не осталось и следа, сердце и все остальные органы работали как часы. Слон легко встал с кровати и направился в санузел, который был у них с соседом общий. По дороге, само собой, он не мог не обратить внимания на некоторые странности.

Дверь в соседнюю палату была распахнута, и на кровати никого не было. Более того, одеяло валялось на полу, а подушку вообще занесло на подоконник. Мягкие тапочки без задников Слон нашел под шкафом. В самом шкафу висел больничный халат.

Все увиденное Слону очень не понравилось. Куда мог подеваться его тихий сосед? Босиком и в одной пижаме он мог дойти только до туалета. Слон придирчиво исследовал санузел, но там, разумеется, никого не было. Тогда он раздернул занавески и в неверном свете наступающего утра увидел на полу множество следов от мужских ботинок, а также табличку с собственной фамилией на кровати.

Обычному человеку, такому, кто не ждет от жизни сюрпризов, в подобных обстоятельствах не пришло бы в голову ничего. Слон, однако, был человеком необычным. Скажем прямо, он был криминальным авторитетом и от жизни всегда ждал сюрпризов, главным образом неприятных. Поэтому он сразу ухватил суть: ночью его соседа похитили. Перепутали этого чокнутого с ним, Слоном.

Как они попали в больницу? Да очень просто: вошли и вырубили охранника. Другое дело — как они узнали, что он здесь. О том, что Слон лег в эту больницу, знали всего двое преданных ему людей. Стало быть, не очень преданных, в наше время вообще никому нельзя доверять.

Само собой, соседа похитили люди Холодильника — его могущественного врага. Но как они посмели? Стало быть, равновесие нарушено, и силы Слона ослабли. Или они так думают.

Что ж, следовало извлечь из сложившейся ситуации максимальную выгоду. Это означало сидеть тихо и делать вид, что он тот самый малахольный профессор Кряквин. Пускай враги думают, что похитили Слона. Профессор, конечно, будет кричать, что он это не он. Увы, Слону прекрасно известны методы Холодильника: он привык выбивать нужные сведения, даже если в ходе допроса информатор вот-вот отдаст концы.

С этой мыслью Слон вернулся в свою палату и сделал вид, что спит, предоставив персоналу разбираться с таинственным исчезновением пациента Хоботова.

Катерина потопталась немного перед дверью отделения и тяжко вздохнула. Приходилось признать, что все ее усилия пошли прахом — и мужа не повидала, и ничего вкусненького ему не передала. Ананас высунул зеленый султан из авоськи, словно хотел сказать, чтобы она не отчаивалась. Катя приободрилась и решила покричать под окнами палаты. В самом деле: у Валека второй этаж, и раз он чувствует себя лучше, значит, сможет подойти к окну. А если найдется в палате какая-нибудь веревка, тогда и ананас можно будет передать. Катерина мысленно представила коридор, прикинула направление и поспешила к выходу.

На улице пошел дождь, но ее уже ничто не могло остановить. Отсчитав нужное окно, она тихонько позвала мужа. Никто на зов не отреагировал, и тогда Катерина собрала все силы и громко крикнула:

— Валек, ты где?

Слон к этому времени успел с аппетитом позавтракать, ответить на вопросы персонала по поводу соседа («не видел», «не знаю», «ночью не просыпался») и принять положенную порцию уколов и лекарств. Теперь он лежал на кровати, погруженный в раздумья. Стоило сестричке выйти из палаты, как под окном раздался истошный крик:

— Валек! Дорогой, где же ты?

Слон смутно припомнил, что прошлой ночью сосед представлялся Валентином, и понял, что случилось неприятное: к пропавшему соседу явилась жена. В палату ее не пустили, поскольку карантин, так она, зараза этакая, вычислила окно и требует своего Валека.

— Вали-чек! — звенело почти над самым ухом. — Отзовись! Тебе плохо?

Слон решил, что пора срочно спасать положение, и осторожно выглянул в окно. Внизу стояла дама сложения скорее круглого, чем плоского. На даме было пальто лягушачье-зеленого цвета. Рыжеватые короткие волосы торчали в разные стороны, как иголки у недовольного ежа. С возрастом Слон стал дальнозорким и теперь видел, что на белесых коровьих ресницах у нее повисли слезы.

— Где Валек? — спросила женщина, и губы ее задрожали.