— Можно для начала представиться. — Я делаю глоток обжигающе горячего кофе.

— Верно. — Она улыбается смелее. — Ты, конечно, не помнишь, но мы были друзьями. Хорошими друзьями.

Я молчу, ожидая продолжения.

— Меня зовут Шеннон.

— Ты из тату-салона Эда, верно?

— Точно. Я и администратор, и ассистент. В общем, на все руки от скуки. — Она переминается с ноги на ногу. — Я не успела поздороваться, когда ты приходила на прошлой неделе. Мы, ведь, не знали, что с тобой случилось. Это был настоящий шок.

— Значит, мы с тобой дружили, когда я была с Эдом?

Она кивает.

— Когда вы разошлись… ты отстранилась от всех нас, но это и понятно.

— Эд упоминал, но хорошо знать наверняка.

— Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

— Очень мило с твоей стороны. — Я наклоняю голову. — Ты живешь в этом районе? Я не видела тебя раньше.

— Нет. Я как раз ехала к твоей сестре и случайно увидела, что ты идешь сюда, поэтому просто…

Я киваю.

Шеннон наконец перестает улыбаться.

— Может присядем? У тебя есть минутка? Мне бы очень хотелось узнать, как у тебя дела.

— Конечно. Сядем снаружи?

Я иду в конец открытой веранды и нахожу пустой столик. Рядом сидят двое мужчин в рабочей одежде — грузовик городской электрокомпании, припаркованный неподалеку, вероятно принадлежит им — и женщины в спортивной одежде. Они косо смотрят на бритые виски Шеннон и ее татуированные руки.

Здесь, в пригороде, люди более консервативные.

— Значит, мы познакомились через Эда? — спрашиваю я, осторожно снимаю крышку со стаканчика и дую на кофе.

— Верно.

Я жду. Когда встречаю людей, которых должна знать, но не помню, я часто молчу — не понимаю, что говорить. К тому же это полезно для получения информации — люди, как правило, сами заполняют паузу.

— Это так печально. Я имею в виду… вы с Эдом так старались, чтобы все получилось, но у вас были фундаментальные различия, понимаешь?

— Не совсем. Может расскажешь?

— Боже. — Она хихикает и закатывает глаза. Будто из-за моей потери памяти ей не по себе. — Все, что захочешь узнать.

— Мы с тобой были настолько близки?

Она приподнимает одно плечо.

— Ну да.

Я до сих пор плохо понимаю ту Клементину, которой была до амнезии — например, почему она просто вычеркнула из своей жизни людей, которые предположительно были ей небезразличны — и возьму всю информацию, которую смогу получить.

Птица клюет остатки булочки на соседнем столе. Звуки болтовни посетителей и шум от случайно проезжающего автомобиля наполняют воздух. Шеннон кладет локти на стол и наклоняется вперед. Она кажется простодушной, но я этому не верю. Может потому что я параноик? Или, может быть, у меня просто дерьмовый день, и я завидую, что она может проводить время в обществе Эда?

— Мне бы хотелось услышать обо всем, — я усаживаюсь поудобнее. — Если не возражаешь?

— Конечно.

Шеннон говорит больше часа, а я слушаю.

Похоже, есть два типа людей. Одни предпочитают держать мнение о тебе при себе. Вторые с радостью тыкают им тебе в лицо. Шеннон принадлежит к последним.

*** *** ***

Операция «Новый жизненный старт» начинается с того, что я записываюсь на курсы самообороны. Френсис не возражает, но настаивает, чтобы я ездила на такси, а не ходила одна. Меня это вполне устраивает.

Физическая подготовка: упражнения и прочее пока не для меня, но я впитываю, все, что говорит инструктор. Гэвин — подтянутый парень корейско-американского происхождения учит нас слушать свои инстинкты: если они бьют тревогу, надо быть настороже. Он показывает, как языком своего тела дать понять, что ты — не легкая мишень. Рассказывает, как использовать ключи или шариковую ручку, как оружие, и о том, что самое главное в такой ситуации — попытаться убежать. На следующем уроке мы перейдем к трем ключевым областям атаки: глаза, горло, пах. Гэвин серьезно подходит к делу. Он тратит много времени, чтобы убедиться, что я все понимаю. Может быть, он просто хороший учитель, а возможно тут что-то большее. Синяки на моем лице еще не исчезли, и при желании можно разглядеть шрам за челкой. Гэвину нетрудно догадаться, что мой интерес к самообороне не праздный.

После занятия я иду пешком от Вест-Энда, где проходят занятия, до Старого Порта. Сейчас только восемь часов, ярко светят фонари, вокруг полно людей, но я то и дело оглядываюсь. Небольшой газовый баллончик, как бита, крепко зажат в руке.

«К черту! — вдруг решаю я. — Жить в постоянном страхе я не буду!»

Баллончик возвращается в сумку. Я заставляю себя расслабиться и наконец-то обратить внимание на то, что меня окружает.

В районе Старого Порта булыжная мостовая, полно туристических магазинчиков, старых красивых зданий и ресторанов, которые так и манят зайти. Но я продолжаю искать «У Вито» — Эд советовал там побывать.

Я не жалею, что потратила время на его поиски. Здесь восхитительно пахнет и очень уютно. Хоть и многолюдно. Свободных мест, вероятно, нет, однако метрдотель улыбается мне, явно узнав, и ведет к единственному свободному столику.

Мне здесь комфортно. Может быть, дело в дружелюбном приеме или подсознательно я узнаю это место, но в следующий раз стоит одеться поприличней. Штаны для йоги и футболка — все же не наряд для ресторана, даже такого демократичного, как «У Вито».

— Клем? — окликает меня знакомый голос.

Я поднимаю глаза от меню и вижу Эда. Он хорошо выглядит. Ладно, он всегда хорошо выглядит, но сегодня одет тщательнее, чем обычно: в серые брюки и белую рубашку на пуговицах, волосы зачесаны назад.

Он такой красивый и ухоженный, как кинозвезда из старых черно-белых фильмов.

Прямо за ним стоит женщина с волнистыми темными волосами до плеч. Она тоже красивая.

Черт, они прекрасная пара!

Метрдотель явно нервничает.

— Мне очень жаль. Я просто предположил…

И тут до меня доходит.

— Это ваш столик…

Эд прочищает горло.

— Да.

— Как неловко. — Я соскальзываю со стула и подхватываю сумку.

«Боже, эта брюнетка одета в сексуальное платье с открытыми плечами, а я выгляжу как бродяжка».

— Какое совпадение, да? Ну, приятного вам аппетита. — Я практически убегаю оттуда, мысленно благодаря небеса, что обула не туфли, а кроссовки.

Даже прохладный воздух на улице не может остудить пылающее лицо. Обычно присутствие Эда вызывает у меня смешанные чувства, но сейчас мне мучительно больно. Сердечный приступ? Или это просто болит сердце? Но в этом нет никакого смысла. Эд не мой, и мне определенно не нравится буйство чувств, которые он вызывает.