«Руди, ты младенец! — громко воскликнул Трамп. — Я никогда в жизни не видел, чтобы ты так слабо защищал меня. Они там стянули с тебя памперс. Ты похож на маленького ребенка, которому необходимо измениться. Когда ты станешь взрослым?»

Трамп повернулся к остальным, в первую очередь к Бэннону.

«Почему вы выпустили его? Он не может защитить меня. Мне нужен кто-нибудь способный защищать. Где мои люди?»

«О чем вы говорите? — спросил Бэннон. — Этот парень единственный, кто взялся за это дело».

«Не хочу даже слышать этого, — ответил Трамп. — Это ошибка. Он не должен был выступать. Он слабак. Ты слабак, Руди. Ты проиграл».

Джулиани поднял глаза, его лицо было отрешенным.

К плановому времени вылета Крис Кристи так и не явился.

«Ну и хрен с ним», — сказал Бэннон, и самолет взлетел.

Джулиани дважды подчеркнул — на CNN и NBC, что, на его взгляд, Трамп не станет затрагивать тему личной жизни Билла Клинтона или Хиллари во время дебатов, намеченных на вечер. Бэннон, однако, организовал то, что, по его задумке, должно было стать бомбой.

Как он объяснил Трампу, на дебатах будут присутствовать четыре женщины, которые обвиняли Клинтона в домогательствах, а Хиллари в дискредитации. Это были Пола Джонс, которая утверждала, что Клинтон обнажался перед ней и которой Клинтон выплатил в качестве компенсации $850 000; Хуанита Броддрик, которая обвиняла Клинтона в изнасиловании; Кэтлин Уилли, обвинявшая Клинтона в сексуальном домогательстве в Белом доме; и Кэти Шелтон, которую, когда ей было 12 лет, опорочила Хиллари, защищавшая клиента, обвиняемого в изнасиловании Шелтон.

Это были звезды из прошлого Клинтона, будившие воспоминания о его жарких годах в Арканзасе и Белом доме.

Перед дебатами Бэннон предупредил, что они посадят этих четырех женщин за стол вместе с Трампом и пригласят репортеров.

«Эти хреновы умники из СМИ, они думают, что их пустят, когда будет завершаться подготовка к дебатам. А мы позволим им войти в зал, когда женщины уже будут там. И все это произойдет в прямом эфире. Бац!»

Сжигание мостов именно так, как любил устраивать Бэннон.

Весь день Трамп размещал в Twitter ссылки на истории Breitbart о тех, кто обвинял Клинтона.

«Мне это нравится, — сказал Трамп, вставая и принимая величественную позу. — Мне это нравится!»

Репортеров впустили в зал в отеле Four Seasons чуть раньше 19:30, там их уже ждали Трамп и приглашенные женщины. Бэннон и Кушнер стояли в глубине и улыбались.

В 19:26 Трамп написал в Twitter: «Присоединяйтесь ко мне на #FacebookLive, посмотрите, как я завершаю последние приготовления к дебатам». Фактически это была прямая трансляция событий.

Женщины задавали жару перед микрофонами.

«Действия говорят громче, чем слова, — сказала Хуанита Броддрик. — Господин Трамп, может, и говорил что-то неприличное, но Билл Клинтон изнасиловал меня, а Хиллари Клинтон угрожала мне».

Организаторы дебатов, по задумке Бэннона, отделили изобличителей Клинтона от сидящих в VIP-ложе перед сценой, поэтому они проходили и усаживались в первом ряду для зрителей.

В самом начале Андерсон Купер из CNN, соустроитель дебатов, предъявил пленку с записью Access Hollywood и сказал: «Это сексуальное домогательство. Вы хвастаетесь тем, что домогались женщин. Вы понимаете это?»

Трамп парировал: «Когда вы живете в мире, где ИГИЛ отрубает головы… где ведутся войны и ужасы, ужасы повсюду. да, мне очень стыдно, и я ненавижу себя за это, но это обычный мужской треп. Я вышибу дух из ИГИЛ».

Немного спустя Трамп добавил: «Если посмотреть на Билла Клинтона, то здесь все намного хуже. Я всего лишь болтал, а он делал. В истории политики нашей страны никто другой не вел себя так непристойно с женщинами».

Затем Трамп объявил, что в зале присутствуют Кэти Шелтон и Пола Джонс, и сказал: «Когда Хиллари. рассуждает о словах, которые я сказал 11 лет назад, на мой взгляд, это недостойно, и ей должно быть стыдно за себя».

Марте Раддац из ABC, соведущей, пришлось вмешаться и попросить прекратить аплодисменты, чтобы дать возможность выступить Хиллари Клинтон.

Босси, теперь заместитель руководителя кампании у Бэннона, занимавшийся повседневным управлением и решением сотен текущих вопросов, очень быстро понял, у кого реальная власть. Он обычно присутствовал на встречах с Бэнноном, Конуэй и Кушнером, где принимались решения, например о следующих трех телевизионных роликах.

Босси передавал решение тому, кто занимался размещением цифровой рекламы, но затем видел, что она не размещается. «Что за черт, — говорил он. — Я прихожу сюда. Я говорю, что делать. У нас было совещание, мы решили».

«Нет, нет, нет, — отвечали ему. — После вас пришел Джаред и сказал, чтобы мы не делали этого».

Это был «очень важный момент озарения». Если Кушнер не вполне согласен, то дело не делается. Поэтому после совещаний Босси стал подкатываться к Кушнеру, чтобы наверняка знать его намерения. Кушнер, у которого не было официальной должности, руководил кампанией, в частности денежными вопросами. Он знал, что его тесть считал эти деньги своими и что Джареду нужно подписывать все.

Кушнер презрительно фыркнул, когда Бэннон заикнулся о том, чтобы Трамп вложил собственные $50 млн в президентскую кампанию. «Он никогда не выпишет чек на $50 млн», — сказал Кушнер Бэннону в августе.

«Чувак, — ответил Бэннон, — мы сделаем это, когда пойдем ноздря в ноздрю». Они довольно быстро сравнялись с Хиллари. «Нам нужно наконец выйти на ТВ с чем-то реальным». Им нужно было вкладываться в работу с избирателями на местах. «Нам требуется не менее $50 млн. И он даст их».

В соответствии с правилами проведения выборов и законодательством личные взносы кандидата в свою кампанию не ограничивались.

«Он никогда не сделает этого», — не сдавался Кушнер.

«Речь идет о том, будет ли он президентом Соединенных Штатов!»

«Стив, если ты не сможешь наглядно показать ему, что у него нет другого выхода» — что он побеждает — «я имею в виду преимущество в три-пять пунктов, то он никогда не выпишет чек на такую сумму».

«Наверное, ты прав», — согласился Бэннон.

«Может быть, мы сможем вытрясти $25 млн, — сказал Кушнер, добавив: — У него не так уж много наличных».

После последнего раунда предвыборных дебатов в Лас-Вегасе 19 октября Трамп вернулся в Нью-Йорк. До дня выборов оставался трехнедельный спринт.

Бэннон, Кушнер и Мнучин, бывший руководитель Goldman Sachs, представили Трампу план, в соответствии с которым он должен был вложить $25 млн в кампанию.

«Ни за что, — сказал Трамп. — Идите вы на хрен. Я не сделаю этого». Где все эти знаменитые щедрые республиканские доноры? «Где гребаные деньги? Где деньги от этих парней? Джаред, ты ведь должен заниматься сбором средств. Не буду делать этого».