— Черт. Давай сюда трубку! — Проворчала я, выходя из ванной, где заодно и переоделась в домашние штаны-шаровары, завязанные на бедрах и мини-топ.

20:10 Я: Приезжай, как освободишься. Но я тебя предупреждала. Тут шальная Ксюшка, уставшая я и ты с дороги.

20:10 «Ягуарище милое»: Что-то купить? Чай, сок? Номер квартиры?

Как у него все четко и просто, блин.

20:11 Я: У нас все есть. 52. Напиши, как будешь в городе.

20:12 «Ягуарище…»: Договорились. Спасибо.

20:13 Я: Ксюшу будешь благодарить. Если бы она не выхватила телефон…

20:14 «Ягуарище…»: Я скучал. По тебе.

Я… я. У меня аж нож из рук выпал. Ладно, хоть Ксюша сбежала в комнату и не видела этого. Может, мне показалось? Перечитала ещё раз. Да не, ерунда какая-то.

20:17 «Ягуарище…»: Не пугайся. Просто говорю правду. Не зацикливайся.

И следом: «Я всё-таки что-нибудь привезу».

Что там Ирина говорила? Не лезть к нему? Кто к кому ещё лезет!?

Замесила теста побольше, встала у плиты. Да уж, ситуация…

20:25 Я: Ты с чем блины любишь? Есть сметана, варенье. Из начинки — фарш или колбаса либо так просто поедим.

И тут сзади подошла Ксю, хлопнула меня по плечу и уставилась в телефон.

— Мужик же, с мясом, конечно.

— Троглодиты кругом…

20:26 «Ягуарище…»: С чем приготовите, мне неважно.

Ксю и это прочла:

— Доставай фарш, говорю!

— Да бли-и-и-ин!

Пошла к холодильнику, достала куриный. И если его ягуарово высочество его не ест, это целиком и полностью его проблемы. Засунула фарш в микроволновку, сейчас-сейчас я вам наготовлю…

Анна.

Спустя два с половиной часа на столе стояла огромная стопка скоропалительно остывающих блинов и отдельно штук пятнадцать с фаршем.

— Он не наестся! — Ворчала на меня Ксю уже минут десять.

— Тогда сама его и корми…

Зазвонил телефон.

— Алло.

— Я буду минут через тридцать, только в магазин заеду. — О, его голос. Я не слышала его неделю и немного забыла, какой он… завораживающий.

— Ты рано…

— Да, решил не заезжать домой.

— Ладно, всё готово. Пока.

И положила трубку.

— Ксюха, готовься, ревизор будет через полчаса.

И тут эта пигалица забегала, то локоны надо сделать, то платье выбрать.

— Ты тоже переоделась бы? — Залетела ко мне в комнату подруга.

— Делать мне больше нечего…

— Ну, смотри сама. Слушай, а он хоть брюнет, блондин?

— Увидишь.

— Скряга! — Убежала к себе.

— И я тебя люблю.

Переодеваться я так и не стала, и не только из-за вредности и понимания, что это все-таки мой дом — «как хочу, так и выгляжу», но и мне и так надо быстро прибраться сейчас, да и есть блины в платье — жирные блины в нормальном платье — у себя дома? Ну, нет. Я свинья, я же измажусь. А выводить потом пятна из-за простой прихоти как-то не хочется.

Пока я подметала, вытирала пыль, расставляла на стол приборы и грела блины, раздался звонок в домофон. Домофонную дверь открыла Ксю и смылась к себе в комнату поправлять прическу. О боже, женщины!

Что ж, ладно. Пошла к двери, у зеркала расчесала волосы, убрала в пучок. Как раз в дверь постучали, открыла дверь.

— Захо….

Он. На пороге. Моей. Квартиры. В серых джинсах, обтягивающей черной футболке. И, ключевое — с цветами… а ещё с пакетом чего-то там. Аня, где ты там? Где ты? Ау!

— … Ди. Заходи. Привет.

Затормозила не только я. Пока разглядывала его с головы до ног, он, в свою очередь, уставился куда-то в сторону моего живота. Мини-топ… ну так что, Ань? Не переодеваешься? Ага? Отличненько.

— Привет.

Посторонилась, зашёл в прихожую, обернулась, чтобы закрыть дверь.

— Ань, ты чем думала?

— Что такое?

— Ты иногда вспоминай, что я мужчина, ладно? — Снимает кроссовки — Хотя не в чадре же тебе ходить…

— Очень смешно.

Выплыла Ксюша, увидела котище и заулыбалась, как кирпичом пришибленная, большим таким кирпичом.

— Ксюша, это Олег. Олег, это Ксюша.

Ягуарище в свою очередь протянул Ксении Фёдоровне букет из красных пионов эдак 15-и и обернулся ко мне. Та заулыбалась ещё хуже и пошла на кухню.

— Ну, блин. — Прошептала. Безнадега, лучшая подруга сдалась сразу.

— Это тебе. — Развернулся с букетом роз пастельно-розовых оттенков, сколько их, 25? Хотя, откуда мне знать, я такие только в цветочном и видела… А, да. Не тормозим.

— Это взятка за блины? — Взяла букетик, пошла на кухню. — Не стоило, но спасибо.

Олег пошел следом. Обернулась — рассматривает картины на стенах.

— Это чьи? Красиво.

— Мои.

Взглянул на меня.

— Ты хорошо рисуешь.

— Сейчас нет, рисовала раньше.

Удивился.

— Почему перестала? Талант же не уходит.

— Талант — нет, набивка руки — да. Если долго не держать карандаш и не практиковаться, навык теряется, остаётся только осознание, как рисовать, но для работы этого мало.

— Почему бросила?

Зашли на кухню, Ксюша начала суетиться, все также улыбается и пока что молчит — вообще не похоже на неё.

— Просто после смерти бабушки не смогла и всё.

— Извини. — Одобряющие улыбнулся.

— Ерунда. Садись.

Сели за стол.

— Ксюш, чем ты занимаешься? Вы извините, что я напросился так поздно.

— Да ну, что ты! Ты молодец, что вообще пришел. — Ксюша видимо в шоке от его внешности, ауры и цветов за просто так.

— Ксюш, так чем ты занимаешься? — Повторила специально. Мне прямо интересно, как он отреагирует.

— Я лейтенант полиции. — Выдала аккуратненько смутившись Ксю, не убрав эту улыбку. Даже бровью не повел, только улыбнулся.

— Здорово. У меня отец, кстати, всю жизнь в МВД.

Ксюша заулыбалась ещё больше, почувствовав вкус наметившихся контактов сверху. А я? А у меня глаза расширились, кажется.

— У тебя уютно.

Зачем я села напротив? «Эти глаза напротив… Скоро сожрут меня» — так и пропелось в моей дурной голове. У кого-то крыша едет, Ань. Это от усталости, наверное.