Хрипло и проникновенно. Согревая горячим дыханием.

- “Твой мир колдунами на тысячи лет... Укрыт от меня и от света...

И думаешь ты, что прекраснее нет, чем лес заколдованный этот…”.

Пьянея, поднимаю взгляд вверх. И словно специально, тучи расходятся обнажая месяц и звёздное небо.

- “Пусть на листьях не будет росы поутру... Пусть луна с небом пасмурным в ссоре... Все равно я отсюда тебя заберу... В светлый терем с балконом на море.”

Опускает аккуратно на крыльцо.

За лацканы пальто притягивает ближе и проникновенно шепчет в губы, гипнотизируя окончательно:

- “В какой день недели, в котором часу... Ты выйдешь ко мне осторожно?.. Когда я тебя на руках унесу... Туда, где найти невозможно?..Украду, если кража тебе по душе! Зря ли я столько сил разбазарил? Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, если терем с дворцом кто-то занял!..”.

Мне кажется, кроме его глаз ничего не существует. И я лечу куда-то...

Ощущаю его дыхание, губы горят... Пальцы скользят мне на затылок и...

В кармане требовательно звонит телефон.

Вздрогнув, мгновенно вспоминаю, что я жена своего мужа!

- Да... - сипло отвечаю непослушным голосом.

И начинаю неуверенно что-то нести Роберту.

- Я ещё не дошла... Да... Конечно...

Понимаю, что не могу при Чадове назвать мужа по имени. Язык не поворачивается. Говорю скованно и кратко. Словно не с мужем при постороннем человеке, а с любовником при муже. А еще испытываю острую неприязнь к Роберту.

Что происходит?!

Резко отворачиваясь, Чадов уходит с моей сумкой внутрь. Беру на ресепшене ключи и догоняю его уже у номера.

Подхожу к нему, как к опасному источнику радиации, в надежде, что контакт сейчас будет минимальным или я пропаду... Неизлечимо заболею.

Он и не собирается снимать сумку с плеча, чтобы отдать мне.

Замёрзшие пальцы не слушаются. Вожусь с ключом.

Отбирает и открывает сам.

Протягиваю руку, требуя молча сумку. Но он просто заходит внутрь.

- Чадов, Вы чокнутый? - захожу следом в темноту. - Я же сказала - "нет"!

Его губы затыкают мой рот, не позволяя договорить.

Большие ладони уверенно сминают меня через одежду.

Это конечно же не первый мой поцелуй с мужчиной. Конечно, нет. Я - замужем и иногда муж целует меня, хотя я этого не люблю. Не всем же любить целоваться…

Вернее, мне казалось, что не люблю. И поцелуй не первый, да. Но это первый, который взрывает все лампочки в моей голове, вырывая животный стон из моего горла. И оказывается мне это нравится! Задохнувшись, громко втягиваю воздух. Чувствую его тихий гортанный стон, и он снова ловит мои губы в плен, врываясь в меня языком.

Это обваривает до помутнения!

Колени подкашиваются. Оседаю у него в руках, впиваясь коготками в его могучую шею.

Приличная девочка внутри меня истерит, требуя вырваться и оттолкнуть. Но ей с ужасом приходится принять тот факт, что во мне есть ещё и неприличная. Которая... которая трогает этот нахальный язык своим и, теряя сознание от подкатывающих оглушительно сладких волн, стонет в унисон с Чадовым. И она готова разнести в клочья все что будет потом, ради этого “сейчас”. И вообще не существует никакого потом, только руки его, губы… и возбужденный шепот:

- Мм…. да! Девочка моя горячая!..

*** - Юленька? - будит меня муж. - Мы приехали. Просыпайся.

Дергаюсь от шока, словно Роберт вдруг стал свидетелем моего сна! И снова тону в чувстве вины за то, что не могу никак ни забыть, ни отпустить! А потом в остром приступе ненависти к Робу. Секундном. И снова захлебываюсь волной вины за этот приступ.

- Как же я устала…

Глава 11 - Важные слова

На каталке у меня пациент. Вывожу из наркоза.

- Юлька... - бормочет парень. - Выходи за меня...

В моей груди словно рвутся струны от удара.

Простые же слова, да, Чадов. Хер ли ты их не сказал?

Потому что она была замужем! Потому что я просил развод этот ебанный! А надо было руки просить. Я хотел! Я кольцо купил... Но сначала, ведь, развод. Это мужская логика. У женщин, как оказалось, другая.

Хасан заходит. Уставший и отмороженный после длительной операции. Оттирает антисептической салфеткой пальцы.

- Юль... - шепчет парень. - Юль... Где Юля?.. Юль... Выходи за меня...

Смотрит не моргая на парня.

- Там, может, Юля его? - киваю на дверь. - Ты бы вышел к родственникам.

- Нет там ее, Горыныч. Расхерачил он свою Юлю на байке.

Швыряет салфетку в мусорное ведро.

- Насмерть?!

- Не знаю. Не к нам повезли.

- Ой, пиздец.

Хватаюсь за сигареты.

Хасан уходит.

А мне что-то так стрёмно, словно это как-то касается Крынской. И я ей тоже как будто могу не успеть что-то важное сказать.

Хватаю телефон. Номера у меня ее нет. Удалил.

Через десять минут от Хасана смс: "номер Крынской".

Рус...

А ещё говорят - бессердечная он сволочь. Да он такой чуткий мужик, каких мало! Просто... мужик: броня, трудоголизм, профессионализм. Все как положено.

Юля... девочка моя любимая… Чего ж тебе написать важного? Я вроде бы все важное тебе сразу сказал…

***

ФЛЕШБЭК:

Заглядываю в ее глаза. В темноте не видно эмоций… Но я их все почувствовал! Сейчас меня хрен что может остановить в моих неблагочинных намерениях. Я такой чувственной, открытой, искренней отдачи никогда не ловил.

От поцелуя колотится сердце как от дозы адреналина. Я этот поцелуй не планировал. Спонтанно вышло.

Борзанул из-за ревности...

Ты, идиот, Чадов? Муж как бэ... данность.

Это не первое мое увлечение замужней женщиной. Есть определенные правила игры на этом поле. Ты их принимаешь или даже не стоит начинать. Но в ситуации с Юлей, правила игры мной не хаваются. Давлюсь, блять!

Хочу ее полноценно. Чтобы совсем моя была. Не только эпизодически трахать...

Но именно здесь и сейчас, касаясь ее губ своими, хочу ее так, что все условности и условия отлетают к чертовой матери. Чувствую себя на грани адеквата. Словно меня прервали в середине процесса. Когда уже рвешься "к цели" и она вот-вот... И... тебя же уже пустили "к столу", после этого заднюю давать запрещено Женевской конвенцией!