Нэлли смотрит на меня пристально, читая сейчас мои эмоции, и в её собственных, к моей радости, мелькает облегчение.

— Мне нечего тебе прощать, Тай. Не извиняйся, — улыбается она и проводит ладонью по моим волосам. — Даже будучи ребёнком ты вёл себя, как мужчина. Можешь рассказать мне о своих снах? И о Ней? Мне хочется знать больше о девушке, которая похитила сердце моего старшего сына.

Хмыкнув, я увлекаю её к креслам у окна. Но начинать рассказ не спешу. Пару минут смотрю на маму, пытаясь определиться с ощущениями и их значением. Нэлли, впрочем, занимается тем же.

— Я чувствую в твоих эмоциях сомнения, — наконец выдаёт она, буквально сняв с языка мою собственную фразу. — Что тебя гложет?

— Помимо того, что Рамина может умереть?

— Ну, если бы у тебя не было оснований считать эту проблему решённой, ты бы тут сейчас не сидел над бумагами, — замечает мама. — Значит, есть ещё что-то?

— Я не уверен, что знаю её настолько хорошо, как мне казалось.

Эта мысль грызёт меня ещё с той ночи, когда я увидел, насколько Рами больна. Слишком сильным был контраст между тем, что девушка мне показывала, и тем, что происходило с ней на самом деле.

— Почему? — мягко спрашивает Нэлли.

— Пока мы были детьми, она ничего от меня не скрывала, вся была, как на ладони. Я купался в её обожании, её любовь была так очевидна, так ощутима. У меня не было шансов устоять. Но со временем, Рами стала меняться. Она… научилась скрывать свои чувства. Это были её сны, я тоже не рассказывал ей многого о себе, потому не чувствовал себя в праве ждать полной откровенности. Хотя, каюсь, привык считать её своей. Она воспринималась мной, как часть меня, моя тайна, моя мечта, моя девочка Рамина. Понимал, что это неправильно, что она ведь реальный человек, что заслуживает нормальной жизни в своём мире, семьи, любви, страсти, настоящих чувств и событий, а не тех, что во сне.

Вздыхаю, бросая на Нэлли растерянный взгляд, пытаясь подобрать слова.

— А сейчас ты понимаешь, что возможно совсем скоро встретишь её в реальности. И не знаешь, чего ждать, — понимающе кивает мама.

— Да. Совсем не знаю. Мы, по понятным причинам, никогда не говорили о наших чувствах. Я мог лишь догадываться по её эмоциям. Но ты же знаешь, как часто они могут означать что-то совершенно другое. Может у неё есть в реальности кто-то, а я был лишь фантазией. Она сказала, что хочет быть со мной, и это хоть как-то примиряет с тем, что я столь многого о ней не знаю. Она ведь даже не собиралась признаваться мне в том, что умирает. И лишь, когда мои слова вывели Рами из себя, заставив потерять контроль над своим сном, я увидел правду.

— Контроль над сном? — удивлённо вскидывает брови Нэлли.

— Да. Представляешь, она сознательно контролировала свои сны? Я долго не мог понять, как это у неё получается, пока не узнал, что Рамина — ведьма, — хмыкаю, с удовольствием наблюдая мамино потрясённое изумление.

— Ведьма? Ты уверен, что о моём родном мире говоришь? — слышу, полное недоумения.

— Ну абсолютно полной уверенности нет. Но и причин сомневаться тоже, — пожимаю плечами и невольно улыбаюсь.

Мама в некотором ошеломлении качает головой, явно утрясая в мыслях то, что я на неё вывалил только что.

— А ты, Тай? В своих чувствах ты уверен?

— Я уверен, что люблю её душу, сущность. Люблю её свет, нежность, ум, доброту. Но понимаю, что это лишь часть личности, и понимаю, что с реальной девушкой всё может быть… несколько сложнее. Но я готов узнать её и взять на себя ответственность. Она — моя теперь. Я лишь переживаю, что не могу проконтролировать, чтобы всё прошло хорошо, убедить её, что это правильное решение.

Почему-то в ответ на мои слова Нэлли начинает громко смеяться, качая головой.

— Ох, Тай. Ты такой Сэйнар. Неважно, что вами движет, с курса всё равно сбить невозможно. Девочка ещё не знает с кем связалась.

— Не знает, да, — соглашаюсь я, вспомнив тот факт, что действительно никогда не говорил, кем я являюсь в своём мире. С этим тоже могут возникнуть трудности.

— В любом случае, она будет дурочкой, если откажется от тебя. Ты у меня самый лучший. Так что…

Но договорить мама не успевает, потому что в дверь кто-то настойчиво стучит, перебив её на полуслове.

— Извини, мам, кажется, это что-то срочное, — Юстэн бы не стал меня беспокоить во время разговора по пустякам, и другим бы не позволил. Посылаю импульс охранкам, отмыкая дверь. И на пороге тут же возникает мой секретарь.

— Ваше высочество, извините, что отвлекаю, но вам пришло письмо из Храма. Вы велели…

— Да-да! Велел. Давай сюда скорее! — забыв обо всём, вскакиваю я из своего места и бросаюсь к нему, в нетерпении выхватывая свитток из рук.

Печать взламываю, едва замечая. Вчитываюсь в ровные строчки, и чувствую, как сбивается дыхание.

«Ваше высочество, мне было сказано, что та, которую вы ждёте, уже сделала свой выбор. Обещанное Богиней место встречи — храм Обитель Праматери на западе Босварии. Дабы унять вашу тревогу о её безопасности, принц Тайрэн, меня также просили вам передать, что девушка в путь отправится не одна, а с паломниками через три дня. Удачи в поиске.

С уважением Матушка Настоятельница Ваота»

— Что там? — с волнением спрашивает Нэлли, подходя ближе.

— Рамина здесь, мама. Она здесь, представляешь! Мне осталось её лишь найти!

Не веря в происходящее, я сделаю глубокий выдох, хватаясь за голову и даже не пытаясь усмирить бешенный стук сердца. О, Богиня, это действительно сработало! Моя Рамина в Совванире! Жива!!! В Босварии правда, но это ближе, чем та же Кранада, например, или северные княжества, в которые не ведут порталы и надо идти через горные перевалы. У меня даже есть шанс найти её раньше, чем она доберётся до места встречи. Достаточно лишь узнать, какие паломничества идут к этой Обители и найти то, что отправится в путь через три дня. Кажется, мне срочно нужно пообщаться с нашим гостем.

На радостях я хватаю Нэлли в объятия и кружу её вокруг себя, заставив рассмеяться от неожиданности.

А потом ещё раз перечитываю послание, тщательно запоминая каждую строчку, чтобы ничего не перепутать. О том, как буду узнавать мою попаданочку, я пока понятия не имею. Но это уже такие мелочи по сравнением с тем, что она жива и в моём мире. Разберусь.

До ужина увидеться с Коримом Босвари у меня, к сожалению, не получилось. Отправленный на его поиски Юстэн вернулся с информацией, что его высочество отбыл куда-то с личным визитом. Судя по всему, к Гиерно, как и упоминала Мэл. У меня даже мелькнула мысль отправиться следом, но это было бы пустой тратой времени, так что пришлось запастись терпением. Мои предположения о местонахождении босварийца подтвердились, когда на ужин он явился вместе с герцогом и его супругой Скарлетт. Поговорить с ним наедине я так и не успел, поскольку был занят в это время важным разговором с отцом, графом Россаром и графом Товальдо, занявшем пару лет назад пост Первого советника.