– Так-так-так, а ты хорошо смотришься в полотенце, – протянул он, а его взгляд неприятно заскользил по мне. Я сразу почувствовала себя какой-то липкой и противной. Захотелось вернуться в ванную и отмыться от этого взгляда… – Но ты будешь смотреться ещё лучше, если скинешь его.

– А Вы будете смотреться просто отлично с вазой, разбитой о Вашу голову, если сейчас же не уберётесь отсюда.

– Успокойся, крошка. Такая милая и агрессивная. Мне нравится…

Я схватила с трюмо вазу и замахнулась.

– Тише! Поставь её на место, я уже ухожу… Не к тебе и приходил.

Какой он противный. Настоящий жук! Бесит меня до дрожи… Ни одной юбки не пропустит! Ненавижу таких!

Когда пришла Лина, я рассказала ей о приходе Дамиана.

– Не обращай на него внимания. Его личная жизнь не складывается, вот он и захаживает сюда, к Марте.

– К Марте?! Ну что ж, это вполне логично. Стоят друг друга.

Марта – наша третья соседка, дочка Сакорро. Когда они приехали сюда, Марта была ещё ребёнком, который вырос в довольно вредную стервозную особу.

Марта мечтает выскочить замуж за какого-нибудь богача. В ожидании «принца» она, правда, не теряет время даром и вечно связывается не с теми парнями.

Вроде того же Дамиана, который пользуется её наивностью и постоянно впутывает в свои авантюры.

Мне порой кажется, что Марта не такой уж плохой человек. Просто нацепила на себя маску стервы, а в душе несчастна… Она часто задирает всех, и, клянусь, когда-нибудь я выдеру её мелкие кудри.

***

– Милли, ну пойдём со мной на танцы, – уговаривала меня Лина.

– Не хочется что-то. Я устала, голова кружится… Так что, компания из меня сегодня никакая. Сходи сама, раз так сильно хочешь. Уверена, ты не будешь скучать там одна.

Лине очень понравилось тогда на танцах. И она теперь ходит на них при первой же возможности. А это каждую субботу. А меня это сильно утомляет, особенно парни, которые не дают прохода и Иво, появляющийся из ниоткуда, пытающийся меня защитить от всего, во что бы то ни стало.

На самом деле я уверена в том, что Лина туда бегает, чтобы подцепить Бобби.

И что она в нём нашла?! Худющий парень с длинным носом и низкой самооценкой, который теряется на фоне Иво. Бобби так сильно влюблён в хозяйскую дочь, что никого, кроме неё, уже давно не замечает.

Как-то он даже исполнил для неё песню на радио. Честно сказать, песня была не плохая. Да и голос у него хороший… Но Виктория со своими подружками засмеяла его. Вот курицы!

А Лина всё не унималась.

– Я не хочу идти одна. Пошли со мной, Милли! Ради меня!

– Я же сказала, я не хочу. Давай в другой раз.

Лина всё же пошла на танцы одна, а я расстелила постель и легла под одеяло. Тяжёлый всё-таки выдался денёк. Зато я чувствую, что начинаю нравиться Донье. Теперь она не такая строгая со мной, хотя всё ещё учит уму-разуму. Ну, тут уж, наверное, ничего не поделаешь.

И меня всё мучает один вопрос – почему она никогда не выходит из своей комнаты?

Кто-то считает, что она протестует, кто-то, что сошла с ума, а Рамон предположил, что Луиса ей запретила выходить, та считает себя полноправной хозяйкой в доме, несмотря на то, что дом принадлежит семье Ди Карло.

Ночью, вернувшись домой, Лина разбудила меня и вытащила в сад. Там мы присели на скамейку между кустами роз.

– Милли!

– Что?

– С Днём Рождения тебя! – сказала Лина и протянула мне шкатулку. В ней лежала заколочка, миленькая маленькая заколочка, украшенная стразами. Это было так трогательно, и я крепко обняла подругу.

– Спасибо тебе! Ты первая, кто поздравил меня!

Мне не часто дарили подарки, наверное, поэтому я так сильно их ценю…

– Слышишь? Кажется, кто-то идёт, – насторожилась Лина.

В глубине двора послышались голоса.

Мы узнали Иво и его друга Бобби. Парни шли и обсуждали девиц, которых они сегодня кадрили на дискотеке.

Подойдя к нам, они подсели рядом.

– А что это за чудесные дамы сидят здесь, да ещё и одни такой поздней ночью?

По голосу Иво было понятно, что он слегка пьян.

– Вас ждём, – язвительно ответила ему я.

– Да, вам, гляжу, и без нас хорошо. Простите, что помешали вашим объятиям.

Бобби засмеялся. Хоть и шутка была дурацкая.

– У Милли сегодня День Рождения, – робко произнесла Лина.

– А почему нам никто не сказал… ой! – сказал Иво и громко икнул. Он попытался сделать обиженное лицо, но это было больше, похоже на кислую мину.

В этот момент он был очень смешон и мил.

Иво наклонился ко мне, чтобы поцеловать, но я успела предупредить этот неуклюжий жест и подставила руку.

Со словами «Поздравляю!» он поцеловал её.

– Спасибо! – ответила я еле слышно, одёргивая руку.

***

Утро началось празднично. Как я потом узнала от Лины, она специально встала пораньше и попросила Сакорро приготовить мне кекс, в который они вставили свечку.

С этим праздничным кексом и широкой улыбкой Лина и разбудила меня, произнеся пламенную поздравительную речь. Было видно, что для неё это тоже праздник!

Однако прохлаждаться мне было некогда. Уже полчаса назад я должна была подать завтрак Донье, но из-за ночных посиделок в саду, я не смогла проснуться вовремя.

Взяв на кухне поднос с уже остывшими тостами, я вошла в комнату. И даже постучалась перед этим!

– Простите, Ваш чай…

В своей комнате Анхелика была не одна. Казалось, здесь сегодня собрался весь дом.

– У Вас здесь танцы? – спросила я, оглядев толпу.

Но на мою шутку они отреагировали осуждающим взглядом.

– Что-то произошло, Донья? Вам снова стало плохо?

– Произошло ужасное! Кто-то украл у моей свекрови очень ценный медальон! – ответила Луиса.

– Святой Девы Соледат? Той самой, Донья?

– А ты откуда знаешь, какой?! – насторожилась Виктория.

– Милли, тебе ведь тогда понравился мой медальон, помнишь? – спросила Анхелика. – Ты сказала, что у тебя тоже есть кулон с этой святой.

Днём раньше я, как обычно, сидела в комнате у Доньи, и мы разговаривали о её пропавшем внуке, она показала мне золотой медальон с изображением Святой Девы, который подарит своему внуку, когда найдёт его.

Я запомнила это, потому что сама поклоняюсь этой святой. Она для меня всё. Мой медальон остался мне от мамы. Эта святая – покровительница одиноких. Это единственная вещь, которая у меня есть от неё.