Поцелуй, вначале легкий как пух, становился все настойчивее, страстнее, и вот уже горячий язык властно раздвинул губы и проник в глубины рта. Она едва не потеряла сознания, но Марк внезапно поднял голову и прервал поцелуй.

Тереза задохнулась от разочарования; все ее существо желало… требовало большего.

Марк продолжал нежно поглаживать изгиб ее бедра сквозь ткань халата, отчего по телу разливалась блаженная истома и оно трепетало, точно струны арфы.

— Уже поздно, — тихо и словно виновато проронил он.

Неужели мои глаза говорят ему так же много, как мне его? — спросила себя Тереза. Она до конца не поняла смысла всего происходящего с ними и не была уверена, что ей так уж хочется в этом разбираться.

— Да…

— Завтрашний уговор остается в силе? Завтра пятница, и ты назначила нашу следующую встречу на пятницу.

— Да. В пять сможешь?

— Постараюсь. — Он коснулся ее губ коротким поцелуем. — То есть, конечно, я приду. Обязательно. Спокойной ночи, Терри.

Он протянул ей руку, она подала свою. На мгновение их пальцы сплелись, и Тереза убедилась, что даже такое невинное прикосновение обжигает ее как огнем. Затем Марк с явным сожалением убрал руку, развернулся и вышел. И только когда хлопнула входная дверь, она осознала, что задерживает дыхание, и судорожно вздохнула.

Двигаясь, словно в тумане, Тереза направилась было в спальню, но вдруг вспомнила о статье в журнале про волшебный свет второго полнолуния и решила, что, прежде чем ляжет спать, попытается найти ответ на вопрос, когда это явление ожидается в следующий раз.

Марк стоял в коридоре за дверью кабинета Терезы и невидящим взглядом смотрел на табличку с ее именем на медной дощечке. Он пришел раньше назначенного часа, потому что оставаться у себя в офисе было совершенно бесполезно. Когда все сотрудники разошлись по домам, спеша на уик-энд, он обнаружил, что не в состоянии думать о работе. Он никак не мог сосредоточиться, потому что мысли то и дело устремлялись к Терри.

В его жизни еще никогда не было женщины, которая полностью владела бы всеми его мыслями, поглощала бы все его внимание. Даже любимая работа не могла на сколько-нибудь долгий срок вытеснить ее из его сознания. Из-за нее он чувствовал себя выбитым из колеи и в то же время словно заново родившимся. Еще никого он не желал с такой силой, как эту женщину.

Продолжая хмуриться, он толкнул дверь и вошел в приемную.

— Добрый день, мистер Уильямс, — с профессиональной улыбкой приветствовала его Лайма. — Доктор Осборн ожидает вас. Проводить вас к ней?

— Нет, спасибо, я знаю дорогу, — ответил Марк и, прошагав через приемную, направился к кабинету Терезы.

Дверь была чуть приоткрыта, он вошел, закрыл ее и только потом увидел ее. Сердце тяжело забухало у него в груди.

Она стояла к нему лицом. Освещенный аквариум с экзотическими рыбками позади нее создавал потрясающий, завораживающий фон. Одета она была в льняной брючный костюм жемчужного цвета, который подчеркивал все достоинства ее фигуры и оттенял мягкий серебристый цвет глаз. Волосы, как обычно, были аккуратно убраны назад и собраны в узел на затылке, открывая взору классически правильные черты ее красивого лица. Глаза ее светились мягким светом, а губы притягивали словно магнит.

Наконец-то он пришел, пронеслось в голове у Терезы. Наконец он здесь и она может смотреть на него, говорить с ним, ловить блеск голубых искорок в его удивительно выразительных глазах.

День тянулся мучительно медленно. С самого утра она то и дело поглядывала на часы, торопя время, с нетерпением ожидая, когда же наступит пять часов и они наконец снова увидятся. Как же долго она ждала этого момента! Целую вечность.

В темном костюме, белой, в тонкую полоску, рубашке и синем галстуке, он был великолепен. Глаза его походили на летнее безоблачное небо, а густые волосы — на темную, знойную ночь. А губы! Как хорошо она помнила ощущение и вкус его мягких чувственных губ.

Оба молчали, пожирая друг друга глазами. Никто не начинал разговора. Казалось, невидимые токи чувственности протекали между ними, связывая их в одно целое, и мириады горячих искр рассыпались по всему телу, вызывая покалывающее ощущение тепла.

— Чертовски длинный выдался день, — хрипло сказал Марк.

— Да, невозможно длинный, — прошептала Тереза.

Они одновременно двинулись навстречу друг другу. Сообщение было послано, сообщение было принято, но в нем не было слов. Слова не требовались.

Они встретились посреди кабинета. Руки Терезы словно сами собой поднялись и обвились вокруг шеи Марка. Он, обвив ее тонкий стан, нежным, но властным движением привлек ее к себе.

— Я весь день думал о тебе.

— Да? — У Терезы перехватило дыхание от его близости, от пристального взгляда потемневших до глубокой синевы глаз.

— Да. К слову сказать, в последнее время я только и думаю что о тебе.

— Правда?

— Клянусь.

Он наклонился и прижался губами к ее губам. Терезе показалось, что от этого поцелуя земля содрогнулась у нее под ногами. С трудом удерживая равновесие, она прошептала:

— Я… мм… это любопытно.

— Тебе любопытно, а я почти не спал ночью.

— О… — Господи, отчего же такая слабость в коленях?!

— Вчера я провел потрясающий вечер. Смею надеяться, что и ты тоже. Мне бы хотелось почаще бывать с тобой.

— И мне, Марк, — призналась она.

Он снова завладел ее губами, она раскрыла их. Горячая волна желания накатила на Терезу. Она вздохнула и еще крепче обвила его шею. Руки Марка нетерпеливо блуждали по ее телу.

Внезапно она ощутила сквозь одежду могучее воплощение его мужской силы, жаждущее ее, стремящееся к ней. Не владея собой, она прильнула к нему, и каждая клеточка ее тела затрепетала от этого прикосновения.

Марк еще раз жадно поцеловал ее и со стоном оторвался. Ему даже в голову не приходило скрывать свое возбуждение — наоборот, он чуть наклонился к ней и многозначительно заглянул в глаза, словно отныне их соединяла некая тайна.

Терезу восхитила подобная прямота: в самом деле, что может быть более естественным, чем наслаждение извечной близостью мужчины и женщины?..

Марк опустил руки и обхватил ладонями ягодицы Терезы, прижав ее к своей возбужденной плоти. Он упивался ее благоуханием, наслаждался прикосновением ее грудей к его торсу, вдыхал аромат женщины, напоминающий запах весенних цветов.

Он сделал глубокий вдох. Его губы все еще были близко. С трудом сдерживая страсть, он хрипло пробормотал:

— Боже, как я хочу тебя! Ты можешь это понять? То, как я желаю тебя?

— Да, — прошептала она.

— Я не собирался снова целовать тебя в твоем кабинете, Терри. Прости. Правда не собирался. Сам не знаю, как это произошло. Как-то само собой вышло.