— Марк, не говори глупостей! Это же всего лишь красивая легенда. Вымысел.

Он наклонился к ней.

— Откуда ты знаешь, что вымысел? Вот ты, например, веришь в то, что существует клевер-четырехлистник?

Она недоуменно сдвинула брови.

— Не понимаю, о чем ты.

— Мои родители раньше жили в небольшом городке в графстве Суррей. Выйдя на пенсию, они переехали в Кент и сейчас живут там. Они поженились, когда матери было двадцать три, а отцу двадцать восемь. В течение пяти лет у них по неизвестной причине не было детей. Оба прошли тщательное обследование, но врачи только разводили руками: вроде бы оба совершенно здоровы и способны к деторождению, а детей нет. Мама ужасно переживала из-за этого, а отец всячески старался ее утешить. Однажды он повез ее на пикник.

— Это так здорово, что он поддерживал ее.

— Они оба замечательные и любят друг друга. Так вот, они отыскали уединенное местечко, чтобы расположиться на отдых, и — о чудо! — перед ними открылось целое поле четырехлистного клевера.

— Как странно — целое поле. Правда?

— Еще бы. Он, она, поле душистого клевера, бутылка вина… В общем, девять месяцев спустя родился я, крепкий, здоровый, розовощекий малыш, орущий во всю мощь своих легких.

— И твои родители верят, что все дело в четырехлистном клевере?

— Именно так. Когда я родился, отец подарил маме медальон с запаянным внутри клевером с того поля.

— Бог мой, как романтично! У них еще были дети?

— Нет, больше не было. — Марк усмехнулся. — Я был ужасным непоседой и бузотером, и отец шутил, что даже под дулом пистолета больше не пойдет на то клеверное поле.

Тереза рассмеялась.

— Какая прелестная история!

— Так что, как видишь, Терри, не всегда легенда полнейший вымысел, который не стоит принимать всерьез. — Он помахал журналом. — Может, и в этой легенде о волшебном свете что-то есть. Мои родители, например, искренне верят, что если бы не то поле четырехлистного клевера, меня бы не было на свете. Возможно, это не так, но кто может сказать наверняка? Так что это второе полнолуние с его волшебным светом — дело рискованное. Стоит быть осторожнее с тем, кто в тот момент окажется рядом.

— Ты это серьезно?

— Абсолютно.

Тереза покачала головой.

— Ты сам себе противоречишь, Марк. И вообще, у меня такое чувство, словно ты все время посмеиваешься надо мной, над моей специальностью, моими методами снятия стресса и не воспринимаешь всерьез то, что я говорю как врач. Но потом ты утверждаешь, что веришь в легенды и суеверия. Как это понимать?

Марк усмехнулся.

— Не думаешь же ты, что я поверю в то, что можно избавиться от стресса, наблюдая за рыбками, плавающими в аквариуме? Бог мой, Терри, я еще могу допустить, что физические нагрузки полезны, поскольку вырабатываются эти, как их, пептины, но рыбки? — Он покачал головой. — Вам не удастся убедить меня в этом, доктор Осборн.

— Ты несправедлив, Марк, — с некоторой обидой возразила Тереза. — Я много и упорно училась и трудилась, полностью и самозабвенно отдаваясь любимому предмету, которым начала заниматься еще на младших курсах медицинского колледжа, — борьбе со стрессом. Это на самом деле болезнь, недуг, Марк, а не выдумки врачей, желающих подзаработать на мнительных пациентах. Ты мог убедиться на себе, насколько неприятны симптомы и непредсказуемы последствия стресса. Я порекомендовала тебе программу по борьбе со стрессом, которую ты начал осуществлять, но этого недостаточно. Во-первых, ты должен верить в эффективность мер и положительный результат, а во-вторых, должен понять, что не в состоянии выполнить за всех всю работу. Ты должен научиться поручать часть работы другим, научиться доверять людям, с которыми работаешь, верить в их компетентность и профессионализм. А умение отдыхать и расслабляться — это своего рода искусство, которое надо постигать. Некоторые люди даже в свободное время если и не работают, то постоянно думают о работе, а это не позволяет им как следует расслабиться и снять напряжение.

— Послушай, Терри…

— Нет, это ты послушай меня, Марк Уильямс. У меня есть диск, который я тебе дам. Он помог многим моим пациентам. Надеюсь, поможет и тебе. То, что записано на нем, перенесет тебя на морской пляж, где прибой тихо плещется о берег в ритмичном шуршании волн о песок, и все что нужно, чтобы перенестись туда, — это желание и немного воображения…

— Гм, неплохая идея, особенно если ты пообещаешь, что будешь там вместе со мной, — усмехнулся Марк.

Образ двух полуобнаженных тел, сплетающихся в тесном объятии на песке под теплыми, ласкающими лучами солнца, так ярко вспыхнул перед мысленным взором Терезы, что она почувствовала, как ее бросило в жар. Щеки вспыхнули, и, боясь, как бы он не прочел ее мысли, она спрятала свое смущение за негодованием.

— Марк Уильямс! Ты просто невозможен. Разговаривать с тобой все равно что со стеной!

— Ну-ну, Терри, не горячись, все не так плохо. Уверен, у нас с тобой еще будет время поговорить о стрессе и борьбе с ним. А сейчас мне бы хотелось переключиться на какую-нибудь более приятную тему. Например, что ты скажешь на то, чтобы поужинать со мной сегодня? Или, быть может, потренируемся вместе, побегаем, погоняем старые добрые пептиды?

— О нет, боюсь, мои мышцы этого не выдержат. Сегодня я пообещала им отдых.

— Значит, идем ужинать, — решительно заявил Марк. Затем с лукавыми искорками в глазах постучал пальцами по журналу. — И поосторожнее с легендами, дорогая, потому что, уверяю тебя, некоторые из них не такой уж неправдоподобный вымысел. Да, кстати… — он вытащил из внутреннего кармана пиджака блокнот, — вот мои записи за неделю. — Он поднялся. — А сейчас мне пора. Увидимся позже. Я позвоню тебе, хорошо. Сейчас мне нужно вернуться в офис и еще немного поработать над одним проектом. — Он наклонился и поцеловал ее. — До встречи, Терри.

После того как он вышел, Тереза продолжала сидеть, тупо уставившись на закрытую дверь, потом застонала и обхватила голову руками.

— О боже, этот человек сведет меня с ума.

Около шести Марк подъехал к своему дому, поднялся на лифте на свой этаж и, повернув ключ в замке, вошел к себе в квартиру. Картина, представшая перед ним, заставила его застыть на месте от потрясения. Расширившимися от ужаса глазами он уставился на то, во что превратилась его красивая, уютная гостиная.

Комната выглядела так, словно по ней пронесся торнадо, не оставив нечего нетронутым на своем разрушительном пути. Ящики бюро были вытащены и перевернуты, все бумаги в беспорядке разбросаны по полу. Диванные подушки сброшены на пол, и в дополнение ко всему этому хаосу сверху были раскиданы диски и кассеты. Книги с книжных полок были сброшены и грудой валялись на полу. Короче, кто-то основательно потрудился, чтобы перевернуть всю комнату вверх дном.

— О черт! — вполголоса выругался Марк, почувствовав, как из желудка к горлу подступает тошнота.