– На самом деле это легко, – отшутился Олег. – Надо лишь дождаться, пока они начнут делать намаз.

– Молодец, отоврался, – кивнула Лиза. – Я тебе не рассказывала, потому что не было повода, а тему твоей сестры мы пока не обсуждали. Не хочу скрывать от тебя. В районе рождественских праздников твоя сестра сюда приезжала.

– Серьезно? – вздрогнул Олег.

– Она прожила в Заславле несколько дней. Ольга была не одна, со смуглым мужчиной. Несколько раз здоровались, пару минут поговорили на лестнице. Она была какая-то странная, словно не от мира сего. Вела себя так, как будто ее в жизни ничего не интересует. Глаза пустые, улыбается с трудом, словно принуждают это делать. Она изменилась даже внешне – неприбранная, не накрашенная, голова немытая. Я рассказывала про себя, она кивала, но витала где-то далеко, мои слова до нее не доходили. Сказала, что заехала на пару дней, нужно провести здесь время… странная фраза – словно они скрывались от кого-то. Сказала, что выходит замуж, этот парень – ее избранник, они едут в Турцию, где у жениха свой дом – мол, теперь она счастлива, добилась всего, что хотела. А ее жених… Вежливый такой, улыбался, уступал дорогу, но молчал как рыба. Ему лет сорок, усатый, смазливый… никаких особых примет. Имя какое-то, не помню… то ли Аркан, то ли Таракан…

– Таркан, – вздохнул Олег, – Таркан Эльмаз. Вербовщик ИГИЛ. Может, и вправду турок, бес его знает.

– Они почти не выходили, сидели дома. Я постоянно слышала какой-то бубнеж, словно молились. А потом пропали – тихо уехали, и все.

– Вспомни, может, Ольга говорила что-то конкретное – о дальнейших планах, обо мне…

– О тебе она точно не вспоминала – как будто тебя не существует. Она напоминала зомби…

– Я должен ехать за ней. – Олег вскочил с табурета, подошел к окну.

Когда обернулся, в глазах ее стояли слезы. Лиза отвернулась, шмыгнула носом.

– Здравствуйте вам, – улыбнулся он. Пристроился рядом, обнял. – Ну, что такое?

– Не знаю. Не обращай внимания, я ведь тебя почти не знаю… Но кажется, что знаю очень давно и боюсь потерять… Правда, Олежка, все хорошо. Ты говоришь, не подумав. Тебя уволили, ты гражданский человек, как ты можешь попасть в Сирию? Пускай этим занимаются специалисты, хорошо? У тебя ведь есть связи, твои товарищи в курсе…

На этот раз она осталась у него. Не отпускала всю ночь, уверяла, что у нее есть хорошие знакомые, они помогут устроиться на работу. Куда бы он хотел? Можно в автосервис, можно поучиться на менеджера и заполучить «теплое» местечко в магазине электроники. А еще она может позвонить однокласснику – у того в фирме образовалась вакантная должность руководителя отдела продаж автомобильных аксессуаров. «Олежек, милый, – плакала Лиза. – Я не навязываюсь, живи, с кем хочешь, делай, что хочешь, но только не уезжай в эту преисподнюю…» Он помалкивал или бормотал «угу», но только укреплялся в своем мнении. Близких людей нужно вытаскивать из беды. Верить куратору Атаманову нельзя. Он может обещать, что спецназ освободит Ольгу, но дальше обещаний, скорее всего, не пойдет. Спецназу в Сирии есть чем заняться. Гробить уйму людей, чтобы вытащить из логова исламистов одну гражданскую особу не бог весть какой важности – на это военные не пойдут. Такое случается только в кино. Просыпалась упрямая натура Тельца – уж если втемяшится что-то в голову, то никаким топором не вырубишь! Не мог он сидеть в глухомани и дожидаться закономерного конца. Нужно вытаскивать из логова зверя родную кровь…

Утром в понедельник Лиза побежала на работу, а он открыл ноутбук, погрузился в изучение «предмета». «Исламское государство» широко применяло вооруженные женские отряды. Практиковался «добровольно-принудительный» метод. Отказ от службы, невыполнение обязанностей карались однозначно – смертью. Стимул у ИГИЛ был неизменен – страх физического уничтожения. Из женщин, закутанных в паранджи, формировались отряды шариатской «полиции нравов», которые тотально следили за бытом и образом жизни представительниц слабого пола – безжалостно карая отступниц и нарушительниц. Забивали до смерти за неподобающий вид, били палками, если ловили женщин без сопровождения мужчин. Существовали полноценные учебные заведения – из выпускниц формировали отряды террористок-смертниц (что становилось полноценной индустрией – шахидов штамповали пачками). Имелись обученные боевые подразделения – вооруженных автоматами, гранатами, одноразовыми гранатометами женщин бросали на ответственные участки фронта, и порой, невзирая на потери, они сражались лучше мужчин. Были женщины-медсестры, женщины-пропагандисты, существовала целая армия тружениц «секс-джихада» – дамы ублажали боевиков в их свободное от службы время, тем самым поднимая их тонус и боевой дух. Национальность значения не имела. Большинство «прекрасных дам» было с Востока, но попадались и немки, и россиянки, и представительницы англосаксонской нации…

От увлекательного чтива (от которого озноб бежал по телу) отвлек звонок в дверь. Олег вздрогнул. Лиза не звонила – робко скреблась. Он отправился открывать. За дверью стояла молодая женщина – довольно полная, со стрижкой под мальчика. На плече у нее висела сумка, рядом стоял небольшой чемодан на колесиках.

– Ну, слава богу, – облегченно вздохнула она, – хоть кто-то тут есть. Ума не приложу, где бы я таскалась с этим чемоданом…

– У вас проблемы? – не понял Олег.

– Я звонила в 15-ю квартиру, – туманно объяснила женщина. – Ольга говорила, что в 11-й, скорее всего, никого не будет. А вышло наоборот. Вы, наверное, Олег? Брат Ольги? Она показывала вашу фотографию… ну, еще до того, как с ней приключилась эта дурацкая история…

Олег еще ни слова не понимал, но уже втаскивал гостью в квартиру, помогал снять пальто, предлагал выпить чаю. Все правильно, словно в прошлое вернулся! Эта женщина оказалась запоздалой посланницей от его сестры!

– Расскажите все подробно, – попросил он. – Я вас напою, накормлю, дам денег на такси… Вы же знаете что-то про Ольгу? Я ее брат и очень тревожусь за нее…

– Тогда забирайте, это ваше, – подтолкнула она чемодан. – Надоело переться с этим добром из самой Москвы. Знаете, не откажусь от чая. А если позволяет содержимое холодильника, то могу и поесть…

Дама оказалась говорливой, не робкого десятка, о правилах приличия имела своеобразное представление. Но Олегу было плевать. Он разогревал вчерашний ужин, жадно слушал болтовню нежданной посетительницы. Зовут ее Алена, она из Переславля-Залесского, временно проживает в Москве, едет оттуда погостить на родину. Добралась на автобусе, через час электричка. Не может ли мужчина отвезти ее на машине? Ах, не может по причине отсутствия машины? Какая жалость. Но ничего, она привыкла пользоваться утомительными поездами и электричками… В этой реактивной болтовне он ухватывал самую суть. В последнее время (накануне Нового года) дела у Ольги шли неважно, личная жизнь дала крен, в престижной фирме по причине экономического кризиса ее сократили. Вместе с Аленой они снимали квартиру на севере Москвы. Алену тоже выставили с работы, но она непривередливая, устроилась уборщицей в автопарк. А Ольга находилась в каком-то меланхоличном поиске. Общаться стали редко, только вечером за чаем. Ольга пропадала в Интернете, почти не выходила в реал, там и познакомилась с «обворожительным» турком. Общалась с ним с упоением, а однажды с восторгом сообщила, что ее возлюбленный уже в Москве. Несколько дней бегала к нему, встречались где-то на бульваре Гоголя. А потом пропала. Алена пришла домой, обнаружила, что и часть вещей пропала. А остальные были сложены в чемодан, и к нему прилагалась записка: дескать, будь другом, отвези, когда сможешь, по такому-то адресу. Может, на брата наткнешься. А нет – отдай Елизавете в 15-ю квартиру. Смогла не скоро. Да никто и не настаивал. Про Ольгу ходили смутные слухи – вышла замуж, уехала в Турцию, приняла ислам. Больше ничего. Телефон ее отключен, электронная почта не подает признаков жизни. Алена уже забыла про этот чемодан (мельком глянула, там ничего ценного), хотела выбросить, но как-то совестно стало. А тут образовалась поездка в Заславль, она и забрала с собой этот «геморрой на колесиках»…