– Я сомневаюсь, не пожалеешь ли ты после. Предлагаю тебе еще раз обдумать свое предложение и повторить его, если твои намерения все еще будут тверды. Да, быть твоей женой – это большее, на что я могу рассчитывать. Ты чудесный человек, добрый, умный, талантливый, но что еще более важно – ты мне нравишься. Уверена, мы сможем стать с тобой хорошими друзьями, но мне не хочется, чтобы ты возненавидел меня из-за скоропалительности своего решения.

Это правда. Аравер действительно делает мне большой подарок тем, что предлагает стать его женой, но я не могла вот так согласиться лишь ради своей выгоды. Мне слишком нравился герцог Снеагг, чтобы связать его необдуманным предложением.

– Ты вновь покоряешь меня, – ответил Аравер и наклонился ниже, – любая бы другая на твоем месте тут же ответила “да” и потребовала бы родовое кольцо, пока я не передумал. Но ты… ты удивительная. Добрая, смешливая. Мне с тобой хорошо и легко. Я не передумаю. Но если для тебя это так важно… что ж, тогда я готов повторить своё предложение завтра вечером. Я буду ждать тебя и твой положительный ответ после ужина в саду у магнолий, чтобы надеть на твой изящный пальчик кольцо и объявить своей невестой. Но пока… пока все танцы мои, Марика.

Я улыбнулась. В этот момент музыка остановилась, но Аравер вновь притянул меня к себе. Мне нравилось быть в его обществе. Мне тоже с ним было хорошо и легко, в отличие от некоторых… Но правильно ли это? Рядом с императором я вспыхиваю, мне с ним вовсе не легко, но определенно хорошо. Что же правильнее? Каким чувствам следует довериться? Или в первую очередь стоит слушать голос разума?

Мы с Аравером весь танец разговаривали о мелочах. Он рассказывал о каких-то медицинских артефактах в своей коллекции, а я слушала его и иногда делилась знаниями о достижениях медицины моего мира.

Когда десятый танец подошел к концу, по залу разнесся стук посоха церемониймейстера. Взгляды гостей устремились к оркестру и невысокому мужчине в берете и ливрее, стоявшему у возвышения. Он одарил всех дежурной вежливой улыбкой. Именно к нему подошла императорская чета. Владыка начал вещать, усилив свой голос магией:

– В Тимирисе много удивительных традиций, с которыми мы готовы познакомить наших дорогих гостей из Арона. Одна из них – танец часов. Перед двенадцатью молодыми эрдами и двенадцатью молодыми эри зажигаются огоньки в кромешной тьме. Каждый из огоньков ищет и находит пару, и те, кто последовал за ними, должны станцевать. Этот танец символизирует время на циферблате – всего двадцать четыре часа, но каждая цифра принимает на себя по два значения – дневных и ночных. Так и пары подбираются магией – противоположности, составляющие единое целое.

Император создал магией сверкающие лепестки – черные и белые – которые соединились вместе. Гости начали расступаться к стенам, освобождая танцпол. Меня отвел Аравер и остался стоять рядом. Гости взбудораженно перешептывались, видимо, воображая, кого затронет магия. Император сложил ладони вместе и произнес:

– Да начнется танец!

Свет погас. Даже не так – вокруг будто все исчезло. Я никого не видела и не слышала. Аравера рядом словно не существовало, как и бальной залы. Я словно парила в невесомости. И вдруг передо мной зажегся светлячок с серебристым сиянием. Он увеличивался и увеличивался, пока не стал размером с ладонь. Я подставила ему руку и он легко скользнул на неё, а потом меня потянуло куда-то. Я бежала вперед, пока не зажегся еще один свет. Два сияния притягивались друг к другу и соединились. Я почувствовала прикосновение мужской ладони к своей и… не осталось сомнений, чья эта ладонь.

Его бы я почувствовала везде и всегда. Сердце начало колотиться быстрее. Диаронд проявился из темноты и, положив вторую руку на мою талию, начал медленно вальсировать. Мы все так же будто парили над землей, имея возможность видеть только друг друга и никого и ничего вокруг.

– Магия вновь свела нас, – тихо произнесла я. – Почему она не дает нам покоя?

Мне показалось, что он уже знает ответ, но отчаянно не хочет говорить мне. Быть может, так и было? Ведь он почему-то скрыл от меня ту записку, найденную в его секретере.

– Зачем ты надела этот плащ? Что ты пыталась мне доказать? Что на тебя обращают внимание не только за красоту?

– Ну что вы, – не стала признаваться я, – просто боялась затмить вашу супругу. Вдруг бы вы весь вечер не сводили с меня глаз, а Раванна – оскорбилась бы? Нельзя допускать гнева императрицы.

Диаронд прижал меня к себе и приподнял вверх, как того требовал танец. Странно, но рядом с ним я не задумывалась о том, как танцую, как выгляжу, как двигаюсь. Я просто плыла по течению музыки, не боясь оступиться, зная, что Диаронд всегда поймает меня. Откуда у меня такое безоговорочное доверие к нему, учитывая наши с ним непростые отношения и особенно их начало? Почему я подсознательно ищу в нем поддержку и опору?

– Ты ошиблась, – тихо шепнул Владыка и, отпустив меня на расстояние вытянутой руки, вновь притянул к себе, только каким-то чудом сдернул мой плащ, растворив его. Следом с моего лица исчезла и маска, а глаза Диаронда оказались слишком близко. – Я всегда буду искать тебя в толпе, даже если ты закутаешься в тысячи плащей.

От этого откровения сердце ускорило свой бег, но танец продолжался. Теперь ничто не скрывало мои эмоции от него, и от этого было еще жарче прикасаться к нему, любые прикосновения стали острее.

– Аравер сделал мне предложение, – неожиданно поделилась я.

Император вздрогнул. Не знаю, зачем я ему сказала. Возможно, хотела увидеть реакцию, а возможно чувствовала, что должна с ним посоветоваться, ведь если я приму предложение, то нашего сына будет воспитывать герцог Снеагг.

– По-моему, он прекрасная партия, не правда ли? И у вас хорошие отношения, надеюсь, ты часто сможешь видеть своего ребенка, хотя я не думаю, что ему следует знать, кто его настоящий отец. Для общего же блага пусть эта тайна коснется лишь нас. Что ты думаешь? Одобряешь? Не молчи же, Диаронд!

Его имя я сказала слишком эмоционально. Император поднял на меня взгляд и посмотрел