— М-м-м, — она задумывается. — Мне кажется, это было бы здорово.

Так я и знал. В сущности, мы можем выкроить для такой конструкции место за счёт стульев, но я против. Такие схемы предусмотрены в основном и главном для тех, кому лишь бы попижонить любой ценой, ведь органичным остров с плитой сделать практически невозможно. Я живо представляю себе колпак вытяжки, загораживающий обзор со всех сторон. На самом деле, конечно, и у Gaggenau, и у Miele есть хитрые штучки, встроенные в шкаф с плитой и утягивающие всё вниз, но — нет. Не надо мне острова. Даже если его нет у Кристиана.

— С точки зрения места необходимости в этом нет, — формулирую я. — К тому же я боюсь, конструкция будет походить на выгородку для передачи «Готовим со смаком». Как бы дома у Джино Валенте.

— Да уж, попали по адресу!

Катрине хохочет. Скромничает, готовит она вполне сносно. Как правило, это средиземноморские блюда, простые и вкусные. Её библия — «Рецепты кафе „У реки", части 1 и 2». К тому же Катрине привержена воку. Я никогда не видел причин жаловаться на её стряпню. Правда, я никогда не догадывался и о существовании соли для гурманов.

— Значит, забыли об этом? Мне кажется, без острова получится более красиво. К тому же мне нравится смотреть на твой зад, — добавляю я. — Но это не всё: гриль тебе нужен?

— Ещё бы! Это здорово. Ты имеешь в виду такой в ямочке?

— Да. Гриль в углублении столешницы прямо под вытяжкой.

— Фритюрница?

— Зачем? Мы так редко едим что-нибудь во фритюре. Это не самая здоровая пища.

— Ты прав, но домашняя картошечка фри...

Тут я должен сознаться в одной своей слабости. Я обожаю картошку фри. Иногда, стеная и ругаясь, Катрине соглашается нажарить мне её. Однако заводить отдельную фритюрницу...

— Потом, в ней можно жарить хворост. Может, пошикуем?

— Давай-ка я тебе покажу, как шикуют.

Я протягиваю Катрине каталог, распахнутый на нужной странице.

— Смотри.

— Bay!

Она молниеносно сообразила, что это за агрегат, но не помести издатель перед ним пару кофейных чашек, догадаться было бы нелегко. Это встраиваемая кофеварка «Miele CVA120» с фронтоном из нержавеющей стали и внутренностями из окисленного тёмного алюминия. Она варит кофе трёх видов плюс вспенивает молоко для капуччино. Вид у неё строго профессиональный, как у труженицы кофейни, но обаятельный. Из каталога нельзя понять, надо ли заливать воду вручную или машина врезается в трубу с холодной водой. Это было бы здорово.

Я вижу, игрушка произвела должное впечатление. Мне самому хочется её до чесотки.

— Недешёвая, — произносит наконец Катрине.

— Посмотрим. Пока что я про деньги не думаю, потом всё подсчитаем и ужмёмся. Не забывай, что мне дают скидки, — говорю я в заключение.

Тут мне вспоминается пункт 4 («Источник визуального наслаждения, достигаемого посредством модного, элегантного дизайна») и я думаю с упоением: сколько надо, столько и заплачу. Кухня должна быть кухней, так-то. Это как наркотик.

— Гений ты мой, — тянет Катрине, перегибается через стопки бумаг и ерошит мне волосы на макушке. Я знаю, что должен бы ответить лаской на ласку. С последнего раза прошли две недели.

Катрине уходит.

Я вожу карандашом по бумаге, врисовываю кофеварку в шкаф. Всего у меня будет четыре шкафа, вернее, колонки под потолок. Два — потрясающей красоты изделия из алюминия с матовым стеклом от Poggenpohl. Эти высокие шкафы, видится мне, станут обрамлением рабочей поверхности. В них поместится, считай, всё (пункт 2), так что остальное может быть лёгким и воздушным. Прежние жильцы довешали шкафы по одной стене до половины и остановились, теперь имеется тяжёлый массив шкафов, который внезапно и необъяснимо прерывается. Как если бы у хозяев вдруг раз и навсегда кончились деньги.

Я всегда был несравненным рисовальщиком. Ещё в школе вечно собирал награды за свои рисунки. А теперь, смотрю, нет твёрдости в руке. Вот вам и компьютерный прогресс.

Во втором шкафу я рисую плиту, о которой всегда мечтал. Не последний писк, но безусловная классика дизайна — Gaggenau 900, та, у которой слегка выпуклая стеклянная дверца пепельного тона, с плашкой из нержавейки по верху и по низу и с минимумом ручек. Дверца открывается на сто восемьдесят градусов. Творение датчанина Якоба Йенсена, которому мы также обязаны своим телевизором от Bang&Olufsen и, кстати, моими наручными часами. Дешёвыми, но чертовски элегантными. И материалы взяты занятные: корпус из титана, а ремешок из силикона, он почти не снашивается. С парой отличных, как говорится, примочек. Секундная стрелка размером с радиус циферблата, с красно-зелёным наконечником, а поперёк чёрного циферблата нарисована полоса, шириной и светло-серым цветом не отличимая от ремешка, отчего он кажется перетянутым поверх корпуса. Среди дизайнеров Якоб Йенсен один из моих фаворитов. И я обязательно обзаведусь его плитой, пусть даже подержанной. Она эталон элегантности. Я ставил её одному клиенту, и столяры тогда спросили, зачем мы хотим встроить в кухню телевизор?

По счастью, теперь появился холодильник, который без смущения можно поставить особняком и который прекрасно сочетается и с плитой Gaggenau и с другими предметами из стали. Это новый Siemens два в одном (холодильник с морозильником) из серии Edition-150, в металлическом корпусе (нержавейка, понятное дело), со слегка выпуклым фасадом и неожиданно изящными для холодильника ручками. Тонюсенькие, точёные вертикальные цилиндры. А если не отказываться от ручек, а наоборот, повторить эти же по всей кухне? Клише избитое, но смотреться будет отлично. Не будем забывать, что всё это должно смотреться.

Другими словами, ручка-стержень должна тянуться по всему верхнему ярусу и вдоль всех ящиков внизу. Где-то я такое видел... Ага, в каталоге Bulthaup. Они получили премию ЕС в области дизайна за 1997 год. Вот! Как раз церемония вручения. На фоне шкафов абсолютно правильного цвета. Глубокий серый с призвуком голубизны. Матовое стекло без фасок, отсутствие рамок — простые пластины серого матового ламината. Может, это моя кухня?

Так, теперь рисуем набело. Я достаю миллиметровку, тушь, пару цветных карандашей. Где-то просыпается неясная мысль, что лучше бы мне заняться платным заказом, но я прогоняю её. Кухня — это важно. В ней проявляется вкус и личность хозяев, в данном случае нас с Катрине. Особенно мой. Журналы будут ходить, оценивать. Они уже, кстати, звонили: когда я рассчитываю доделать квартиру?

Рулеткой я промеряю стены в кухне. Потом пересчитываю — двадцать клеточек один метр — и рисую стену номер один. Стандартная ширина кухонного шкафа шестьдесят сантиметров, или двенадцать клеток. Шестьдесят — хотя бывает сорок. И что мы имеем? Пять секций по шестьдесят, тут надо посвободнее из-за окна. Или, как скорей всего и будет, три по шестьдесят и три по сорок. Дальше угол, вечная проблема. Так, но я могу позволить себе роскошь оставить угол в покое. По второй стене свободно встают пять по шестьдесят и три по сорок. То есть она гораздо длиннее. Хорош — я-то считал кухню квадратной. Окно. Оно идёт наискось и скрадывает угол. Значит, ставим холодильник по другую сторону и вычитаем его ширину.