обманывали и других, и себя, – продолжала я. – Нам изначально следовало или вовсе отказаться от этого брака, или поступить по совести и не заставлять Ребекку жертвовать собой.

– Но разве мы заставляли? – воскликнул отец. – Мы всего лишь предложили это, но дали ей право выбора. И она сама приняла решение заменить тебя в браке с Венсаном!

Да, то, что он говорил, было правдой. Но мы оба понимали, что Бекки согласилась на это не только потому, что этот брак сулил ей столько выгод, но и потому, что она чувствовала себя обязанной отплатить моему отцу за то, что он приютил ее в нашем замке.

– И как ты себе представляешь новую замену? – задал папенька еще один важный вопрос. – Два года все считали тебя Ребеккой Бланшар, с чего бы тебе превращаться в принцессу Элану? Любой, кто видел вас в Тьерсене, без труда вас различит.

Но об этом я уже подумала.

– Мое лицо будет скрыто фатой. Никто не удивится, если я не сниму ее даже после обряда – Бекки всегда была не слишком разговорчива. К тому же, в церкви будут присутствовать только самые близкие. А прямо оттуда мы отправимся в Шеллар – именно так было написано в письме графа Валенсо. Граф никогда не видел Бекки – откуда ему знать, как выглядела принцесса всё то время, что находилась в Тьерсене? К тому же, я не буду играть чужую роль, я буду сама собой!

– Возможно, – согласился отец. – Но меня куда больше волнует другое. Ты разве забыла, что весь этот обман изначально был задуман именно для того, чтобы тебе не нужно было ехать в Шеллар? Там холод, дикие нравы и жестокий король, который будет твоим мужем! Мужем, Лана! Это ты понимаешь?

Я покраснела, но ответила уверенно:

– Я понимаю, папенька. Конечно, я предпочла бы остаться в Алькании и выйти замуж по любви, и мы пытались сделать для этого всё, что только могли. Но раз мы снова вернулись к тому, с чего начали, то, может быть, это значит, что судьбе угодно, чтобы я стала королевой Шеллара? Именно я, а не Бекки! Ты же понимаешь – если мы отменим свадьбу, нам рано или поздно придется признаться в обмане, а король Венсан – не тот человек, который способен это простить. А зная короля Астора, можно не сомневаться, что виноватыми он сделает именно нас. Он лишит нас и титула, и всех поместий, а если король Шеллара станет настаивать, то и отправит нас в тюрьму.

Я видела – отец содрогнулся. Он был смелым человеком, но и он, и я, и маменька слишком привыкли к нашему положению в обществе, к любви и уважению подданых, которые еще помнили заслуги наших предков.

– И да, папочка, я уже давно собиралась тебе сказать, но всё не решалась – я не хочу замуж за принца Патриса. Он – человек, которого я никогда не смогу уважать, а значит, и любить тоже. Я смогла бы простить и его, и короля, если бы они решились сказать нам правду. Да, интересы государства для монарха должны стоять выше личных, но никакая политика не может оправдать трусости и предательства. Разве не так?

Отец был хмур и печален, плечи его опустились, а руки задрожали.

– Я так мечтал, Лана, что однажды ты станешь королевой Алькании, – в его глазах блеснули слёзы. – А твои дети сядут на трон, который много веков принадлежал нашим предкам.

– Я знаю, папенька, – мое сердце разрывалось от жалости, – и быть может, однажды так и случится. Я стану королевой Шеллара, покорю сердце своего жестокого мужа, и он пойдет на Альканию войной – чтобы бросить ее к моим ногам.

Это звучало как сказка, и я сама, сказав это, улыбнулась. И папенька, наконец, улыбнулся тоже.

– Постарайся хотя бы нам писать, дорогая! – попросил он, и я закивала. – Быть может, по отношению к собственной жене его величество окажется и недурным человеком.

Думать так было наивно, но ничего другого нам не оставалось.

Я сняла платье с манекена, зашла за ширму и не без труда надела его. Мы с Бекки были примерно одного роста, поэтому наряд пришелся мне впору. Папенька затянул завязки на корсете. Конечно, горничные справились бы с этим куда лучше, но выбирать не приходилось.

Я набросила на голову фату, которая скрыла мое лицо, и папенька, взяв меня за руку, вывел из комнаты.

– Ну, что же вы так долго? – бросилась к нам маменька.

А я сглотнула подступивший к горлу комок. Нам предстояло в правильности принятого решения убедить еще и ее. И хотя обычно она во всём соглашалась с папенькой, я боялась, что это – как раз не тот случай.

Карета уже ждала нас у крыльца, и мы сели в нее втроём. Никто из слуг не заметил отсутствия той, которую все считали Ребеккой Бланшар.

– А теперь объясните мне, что за маскарад вы тут устроили? – зашипела маменька, когда мы отъехали.

Конечно, она узнала меня под фатой, и пока мы ехали к церкви, мы с отцом в два голоса убеждали ее, что поступаем правильно. Но она всё мотала головой и плакала, говоря, что мы сошли с ума. Но, думаю, в глубине души и она понимала, что король Венсан – не тот человек, которому можно отказать. А значит, следовало исполнить обязательства, которые мы так опрометчиво на себя взяли.

Церемония была закрытой, и о ее месте и времени знали только избранные. А потому церковь была почти пуста. В первом ряду слева разместились только король Астор да принц Патрис, их охрана сидела чуть дальше.

Места справа были заняты прибывшими вместе с графом Валенсо шелларцами. Как ни странно, но они вовсе не были одеты в звериные шкуры, а их богато расшитые камзолы составили бы честь любому вельможе Алькании.

Сам граф Валенсо оказался довольно молодым мужчиной приятной наружности – у него были волнистые русые волосы, стройная фигура с военной выправкой и крепкие руки, одну из которых он и протянул мне.

Церемония началась, но я была так взволнована, что почти ничего из нее не запомнила. В положенном месте я ответила «да» и позволила надеть кольцо себе на палец. В силу того, что сам жених на свадьбе не присутствовал, никто не потребовал от меня поцелуя.

Потом я подошла к родителям, которые уже не могли сдержать слёз и, наконец, к его величеству и принцу Патрису. Король сказал несколько напутственных фраз и пожелал нам с Венсаном счастья. А