только мой отец. Лу понимала, что я больше не буду смеяться, когда он меня накажет.

Я рос в большого парня — слишком большого для того, чтобы Лу могла меня наказывать, слишком большого, чтобы она могла меня пугать, и я думаю, что это должно было ее напугать. Это должно было заставить ее задуматься. Что, если он когда-нибудь обернется на меня? Я никогда не поднимал на нее руку и почти никогда не повышал голос, но она, наверняка, задавалась вопросом, что произойдет, если я когда-нибудь защищусь. Потому что я был большой, и потому что она ненавидела меня, это должно было быть страшной мыслью.

Ей придётся найти другой способ, чтобы заставить меня слушаться.

Летом 1957 года, когда мне было девять лет, мы снова переехали. Я не знаю, где они взяли деньги или как это у них получилось, но мой отец и Лу обменяли двухспальный бунгало на Эджвуд на огромный дом в семь спален, столетней давности, королевской викторианской архитектуры, по адресу 762 Эджвуд. Это было всего в паре миль от дома на Хоторн, но это было как день и ночь. Позже мой отец вспоминал, что они продали дом на Хоторн за примерно 12 000 долларов и купили дом на Эджвуд за примерно 25 000 долларов — много денег для парня, который зарабатывал всего 4 000 долларов в год, с женой, которая не работала.

У дома была интересная история. Он был построен в 1840 году, когда во всех направлениях не было ничего, кроме дубовых деревьев, и принадлежал одному из членов семьи Винчестер. Эти Винчестеры создали себе состояние на известной винтовке, сделанной компанией Winchester Repeating Arms — ружьё, которое покорило Запад.

Дом Винчестера на Эджвуд находился в нескольких милях от другого дома Винчестера — Дома Тайн Винчестера, который имел странную историю. Он принадлежал вдове основателя компании по производству оружия, и она была одержима строительством. Она начала строить дом в 1880-х годах и держала рабочих на работе в течение более чем сорока лет. Дом, который стал большой достопримечательностью, имел семь этажей и считался зловещим. Дом Винчестер на улице Эджвуд не был страшным до того, как мы в него переехали. Это был просто старый большой дом. В нем было два этажа, а не семь. Краска облезала. Некоторые элементы деревянных декораций провисали. Некоторых кровельных черепиц не хватало.

Но для меня дом был прекрасен. Он стоял на огромном участке земли и был скрыт от улицы большими деревьями перца, дубами, соснами и фиговыми деревьями, которые были отличными для взбирания на них и строительства домиков на деревьях и фортов. В доме был большой крытый столбчатый вход, веранда для загорания и веранда для шитья. Были дубовые полы и огромная дубовая передняя дверь, а также махагоновая перила, ведущая на второй этаж. (Можно было очень сильно попасть в неприятности, если вас поймают, когда вы скользите по этим перилам.) Наверху было шесть спален — у меня была своя спальня рядом с Брайаном — и две ванные комнаты. Там также было пять каминов. У нас всегда горел камин в гостиной и столовой — отчасти потому, что моему отцу нравились камины, и отчасти чтобы сэкономить на счетах за отопление. Я проводил много времени во дворе, рубя дрова для этих каминов.

В гостиной было большое двустворчатое окно, выходившее на передний двор, высокие окна на втором этаже и два круглых иллюминатора на боковой стороне дома возле гаража. Над этим находился жуткий чердак.

Я спал наверху, на стороне дома ближе к гаражу. Впервые со времен, когда я был маленьким мальчиком в Спартанской деревне, будучи единственным ребенком, у меня была своя комната. У меня был свой шкаф. У меня была некоторая приватность.

Но это было также жутковато. Засыпать самому было довольно страшно. В доме было ощущение присутствия привидений. Ночью, когда был ветер или шел дождь, дом напоминал корабль, качающийся на волнах. Ветки деревьев скреблись о стену дома. На улице Готорн меня беспокоили страхи относительно того, что окружает меня, когда я спал. Мне казалось, что пол шелестит от аллигаторов, змей или пауков, и они собираются укусить меня. Теперь я лежал без сна ночью, слышал эти звуки и был уверен, что что-то приходит, чтобы забрать меня — монстры, вампиры, похитители, назовите их как угодно. Как я уже говорил ранее, я был ребенком с богатым воображением, и ночью мое воображение обращалось против меня. Мой разум создавал много страшных историй с этим старым домом.

Телевидение только усугубляло ситуацию. По телевизору всегда шли жуткие фильмы с Борисом Карлоффом или Белой Лугоши в главных ролях. Такие вещи заселялись в моей голове и вызывали ужасные кошмары.

За исключением страха, жизнь в новом доме была довольно хорошей. Во дворе было множество мест для игр. Джордж и я придумывали игры и имели много места для игры в ковбоев и индейцев или в солдат. Мы проводили много времени, забираясь на деревья. Бинки, увлекавшийся автомобилями и обладавший хот-родом, которым он любил заниматься, выкопал яму в заднем дворе, что-то вроде рабочего места, как в автосервисах, где можно забираться под машину, не лежа на спине. Он проводил там смазку и замену масла. Когда Бинки не было рядом, Джордж и я использовали это место в качестве форта.

Задний двор был домом для нашей собаки Монстра, короткошерстного дворняги, который переехал с нами с улицы Готорн. Это было также место для дисциплины. У моего отца было множество планов по ландшафтному дизайну и садоводству, и мы были его рабочей командой. Если мы делали что-то не так, он приговаривал нас к вырыванию сорняков. Он брал два колышка, втыкал их в землю и натягивал между ними веревку. Он говорил: “Хочу, чтобы вы, мальчики, очистили все сорняки отсюда до этой веревки.”

Мне и Джорджу не понадобилось много времени, чтобы найти решение этой проблемы. Просто стоило подождать, пока папа не смотрел, затем вытянуть колышки и воткнуть их обратно в землю ближе к дому. И работа была закончена в мгновение ока! Мой папа всегда казался удивленным, что мы так быстро справились.

Мы переехали на улицу Эджвуд, когда я был в пятом классе. Вскоре после этого семейная ситуация начала меняться. Сначала Бинки переехал. Он пошел жить к своему отцу и новой жене отца. Примерно в то же время мы узнали, что Лу беременна. Через некоторое время