– И все-таки, где же его можно искать, ну хотя бы приблизительно? Ведь Москва большая, – Макс – молодец, он старается свести риск к минимуму. – У нас же нет времени плутать по улицам.

– Существует вариант, что он сперва отправится к себе домой… – предположил Мефодий.

– К себе? – удивился Игорь.

– Ну да, он может передать диск себе самому в будущем, и тот – Аввакум 2034 года – станет новым хозяином нового Симеонграда, только тогда он, конечно, и зваться будет по-иному, да и сам город станет совсем другим…

Мефодий внезапно умолк. Кажется, он представил себе, каким он станет, этот Симеонград будущего. Новый, с новыми жителями, новым обликом и новым градоначальником.

– Уж лучше пусть никакого не будет, чем такой, – печально закончил Мефодий. – Однако поспешим.

И он первым покинул комнату. Начиналось самое интересное и в то же время самое страшное. Страшно интересно было увидеть нашу столицу через тридцать с лишним лет. Какая она? Воображение рисовало что-то совершенно космическое: сотни небоскребов и башен, сравнимых по высоте с Останкинской, стоянки летунов, пассажирские космодромы, голографические монументы и так далее. Где там человека найдешь? Хотя Макс наверняка что-нибудь придумает.

Заброшенных веток подземки наверняка будет уже больше, ведь метрополитен начнет уступать в популярности транспорту летающему: в небе-то места полно!

«Ну что ж, посмотрим, что будет на самом деле», – размышляла я, стоя перед огромными дверьми, над секретным замком которых вот уже целых пять минут колдовал какой-то человек в бело-розовом халате, то вставляя в щель карточку и набирая код, то вынимая ее и нажимая на большую красную кнопку. Дверь не открывалась, и человек психовал и тихонько ругался:

– Проклятый компьютер, опять программа «глючит»! Взорвать бы эти ворота, и дело с концом!

– Ну, ну, ладно, не нервничай, Захар. Попробуй еще, – успокаивал его Мефодий. – Неужели придется погибнуть из-за такой ерунды, как запертая дверь?

К счастью, в следующий раз у Захара все получилось, и толстые створки медленно, будто бы нехотя, разъехались в стороны. Ярким светом озарился небольшой зал, в центре которого находилась невысокая, довольно широкая, огороженная блестящими поручнями платформа. Вдоль нее протянулся странный агрегат со множеством кнопочек, ручек, рычажков, индикаторов и каких-то регуляторов.

– Это и есть машинка перемещения во времени, – указал на аппарат Мефодий и пригласил нас взойти на платформу. Нерешительным шагом я подошла к ней, но ступить все же не решалась. Остальные тоже не торопились воспользоваться приглашением. Даже Макс не спешил становиться первопроходцем, делая вид, что с любопытством рассматривает «машинку», как бы изучая ее устройство.

– Ну что же вы, давайте быстрее, у нас нет времени, – снова позвал нас градоначальник, но ни один из нас не двинулся с места. Сделать шаг навстречу неизвестности оказалось невероятно трудно.

– А не пора ли вам начать глобальную эвакуацию? – вдруг спросил Мефодия Макс, склонив голову набок и наслаждаясь произведенным на правителя эффектом.

– Н-не понял, зачем это? – Мефодий был весьма обескуражен неожиданным вопросом Крейца. Честно говоря, я тоже не поняла, к чему была эта фраза. Неужели он совсем не надеется на успех и, соответственно, на наше возвращение домой?

– А что, если мы никуда не станем отправляться, а просто развернемся и уйдем?

– То есть как это «уйдем»? Нет, теперь вы никуда не уйдете.

– Это почему же? Может, вы думаете, что мы не найдем дорогу обратно? Ерунда. По крайней мере, мы точно вернемся домой.

– Извините, ребята, но вам придется встать на платформу. Если вы это не сделаете, то не получите противоядия против зелья, с которым вы пили чай у меня в гостях. Я почти не сомневался, что вы откажетесь, поэтому был вынужден пойти на эту меру.

– Негодяй! – не выдержал Игорь. – Да знаешь, что я с тобой сейчас сделаю?!

– Игорь, это не поможет, – остановила его Катя. – Мефодий оказался хитрее нас, и теперь мы будем вынуждены ему подчиниться, иначе… О том, что нас ждет в случае отказа, даже лучше и не думать.

Макс ступил на платформу первым. Я зажмурилась, ожидая, что сейчас произойдет что-то ужасное… Однако Крейц остался стоять на платформе как ни в чем не бывало и не торопился никуда исчезать.

– Смелее, ребята, он без вас не улетит, – подбодрил нас Мефодий и протянул каждому из нас по маленькой овальной черненькой коробочке величиной с сигаретную пачку. – Не забудьте модуль возврата, а то придется кого-нибудь отправлять за вами. Не хотелось бы терять из-за этого время.

Модуль возврата имел всего только одну кнопку, нажав которую и удерживая в течение нескольких секунд можно было вернуться в то время, откуда мы прибыли.

Объяснение принципа работы этого небольшого устройства не отняло много времени, и через несколько секунд мы все стояли перед агрегатом в ожидании того, когда, наконец, Захар закончит приготовления и настройки и мы перенесемся в 2034 год. Время тянулось бесконечно, волнение становилось неимоверным, сердце теперь уже не просто билось, оно бешено металось по грудной клетке, будто бы стремясь вырваться наружу, чтобы никуда не лететь, а остаться тут, в своем времени. Мои друзья тоже испытывали ужасное напряжение, сравнимое, наверное, только с волнением астронавта перед высадкой на какой-нибудь не изведанной до него планете. Только Макс казался внешне спокоен, однако все знают, как умело он может скрывать свои переживания, так что одному богу известно, что творится у него на душе.

– Пуск! – скомандовал Мефодий, и человек в бело-розовом, нащупав где-то на другой стороне агрегата потайную кнопку, нажал ее. Раздались жуткие вой и свист, а перед глазами зарябил всеми цветами радуги яркий свет, после чего вдруг мгновенно стало совсем темно и тихо. Не слышно было даже нашего дыхания. На секунду мне показалось, будто рядом со мной уже никого нет. Воздух словно бы просто-напросто утратил способность проводить свет и звук, хотя дышать все равно было легко и свободно, если в нашей ситуации вообще могла идти речь о какой-либо свободе.

Неизвестно, сколько времени мы (или я одна) простояли вот так, не ведая, что с нами происходит. Затем внезапно я ощутила, как кто-то настойчиво дергает меня за руку и трясет за плечо. Я открыла глаза.

Максим Крейц

– Оля, Оля, опусти руки, все уже закончилось, – улыбаясь, сказала Катя и попыталась оторвать руки подруги от ушных раковин, которые та упорно закрывала. В общем-то, я и сам чуть не присел от страха, когда непонятно откуда раздавшийся пронзительный свист едва не проткнул мои барабанные перепонки.

Оля смотрела на нас, переводя взгляд с одного человека на другого, совершенно не соображая, что происходит. Она упорно силилась понять, что от нее хотят, словно, разбуженная среди ночи, еще не до конца проснулась. У меня тоже так иногда бывает, кроме всего прочего, я в такие моменты еще и почти ничего не вижу. Прямо как сейчас. Кстати, почему? Я провел рукой по лицу… О, ужас! Неужели я очки потерял?