litbaza книги онлайнИсторическая прозаВладимир Храбрый. Герой Куликовской битвы - Виктор Поротников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 73
Перейти на страницу:

Князь Дмитрий не имел времени для сбора большой рати, поэтому он призвал на помощь суздальского князя Дмитрия Константиновича, памятуя о том, что всего три месяца тому назад тот тоже обращался к нему за подмогой. Суздальский князь отплатил добром за добро, выступив вместе с московскими полками против рязанцев.

Олег Рязанский был разбит соединенной московско-суздальской ратью и бежал за Оку в свои пределы. Правда, Перемышль рязанцы все же успели разорить.

Отпраздновать эту победу Дмитрий Константинович пригласил московского князя к себе в Суздаль. Во время этого застолья юный князь Дмитрий впервые увидел младшую дочь суздальского князя Евдокию, которая поднесла ему заздравную чашу с греческим вином. Евдокии было пятнадцать лет, как и Дмитрию.

О дальнейшем московляне, побывавшие на том пиру, рассказывали по-разному. Люди из окружения братьев Вельяминовых распускали слух, будто княжна Евдокия опоила князя Дмитрия вином, куда было подмешано приворотное зелье. Иначе как объяснить то, что уже на другой день свершилась помолвка между Дмитрием и Евдокией. Братья Вельяминовы упрекали суздальского князя в хитром расчете. Мол, он намеренно привез младшую дочь из Нижнего Новгорода в Суздаль, выгадав возможность, чтобы свести ее лицом к лицу со своим московским тезкой. Не одолев московского князя в открытом противостоянии, расчетливый Дмитрий Константинович решил возвыситься через родство с ним.

Люди, облеченные доверием юного князя Дмитрия, утверждали, что дивный образ суздальской княжны однажды явился ему во сне. Этот девичий лик запал Дмитрию в сердце, лишив его покоя. Увидев княжну Евдокию в пиршественном зале, Дмитрий от волнения едва не лишился дара речи. Его сон неожиданно воплотился наяву! Потому-то Дмитрий столь поспешно попросил у суздальского князя руки его младшей дочери. По обычаю, сначала надлежало заслать сватов к отцу невесты, лишь после этого можно было совершить предсвадебную помолвку. В случае с Дмитрием и Евдокией сватовство и помолвка свершились в один день.

Глава десятая. Свадьба в коломне

Едва задули холодные зимние ветры и выпал первый снег, московский князь перебрался со своей дружиной и челядью из сельца Кудрино в город Коломну, расположенный при впадении Москвы-реки в Оку. Сюда же в середине зимы прибыл длинный санный поезд из Суздаля, сопровождаемый множеством верховых. Это приехала суздальская княжна Евдокия со всей своей родней.

В ту пору московский летописец записал в своем труде: «Той же зимой месяца января в 18-й день женился великий князь Дмитрий Иванович, появ у великого суздальского князя Дмитрия Константиновича дщерь его Евдокию, а свадьба бысть в Коломне…»

Наступил год 1366-й.

Москва уже почти полностью отстроилась, на холмах между Москвой-рекой и Неглинкой выросли терема из гладко оструганных сосновых бревен, высокие частоколы из белых осиновых и березовых кольев отгородили друг от друга заново возведенные боярские дворища. Новенькие тесовые крыши и маковки теснились вокруг белокаменных храмов, очищенных от копоти и побеленных известью. Еще стучали топоры и визжали пилы на Подоле и в Зарядье, где продолжали строить дома и амбары, еще тянулись к Москве обозы с бревнами, ибо много дел еще предстояло завершить, но главное к началу зимы было сделано — у людей имелось теплое прочное жилье.

Люд московский пребывал в приподнятом настроении — от вида бело-розовых и бело-голубых плит известняка, которые изо дня в день подвозили на санях смерды к подошве Боровицкого холма.

Беспрерывно тянулись обозы с камнем, и целая гора известняковых глыб росла на глазах. Камень доставляли по накатанному зимнику и в стужу, и в метель, и в оттепель. С утра до вечера по всему городу разносился перестук молотков и звон тесал, вгрызающихся в камень. Это трудились каменщики, созванные в Москву из Суздаля, Пскова и Новгорода. Гладко обтесанные каменные блоки с помощью воротов и подъемных механизмов мастера-строители плотно подгоняли один к другому, скрепляя их вязким раствором. Основание длинной белокаменной стены протянулось вдоль низкого берега Москвы-реки и по крутому берегу Неглинки, тут и там высились пузатые остовы возводимых каменных башен, окруженных строительными лесами. Москва превращалась в белокаменную крепость!

На свадебном застолье в Коломне шли разговоры и пересуды о возводимых из камня московских стенах и башнях. Гости, приехавшие на свадьбу, с невольным уважением поглядывали на юного московского князя. Кто бы мог подумать, что в пятнадцатилетнем отроке окажется столь зрелый ум и такая сильная воля! Всем было ведомо, что среди бояр московских нашлось немало таких, кто не желал тратить огромные деньги из казны на каменное строительство, ведь Москву надо было из пепелища поднимать! Но все же юный князь Дмитрий настоял на своем, уломал-таки всех колеблющихся и недовольных в своем окружении.

Присутствовали на свадьбе и братья Вельяминовы. Все они сидели на почетных местах, поскольку доводились родней московскому князю. Однако особой радости от происходящего братья Вельяминовы не испытывали, ибо не удалось им осуществить свой замысел, женить Дмитрия на двоюродной сестре Кристине.

Василий Вельяминов в последнее время ходил мрачнее тучи. Должность тысяцкого обязывала Василия Вельяминова постоянно находиться в Москве, дабы неустанно следить за возведением каменной стены, улаживать споры между посадскими людьми и купцами, вникать во все затруднения, которые сваливаются на головы горожан. По этой причине Василию Вельяминову удавалось нечасто наведываться в Коломну, а между тем в окружении князя Дмитрия возрастало влияние «пришлых» бояр, то есть прибывших на службу к московскому князю со стороны. Эти «пришлые» бояре понемногу оттесняли родовитых московских вельмож от княжеского трона.

Среди новых советников князя Дмитрия особенно выделялись двое: литовец Федор Ольгердович, чей сын Остей состоял чашником при московском князе, и воевода Дмитрий Михайлович, по прозвищу Боброк, женатый на родной сестре московского князя. Воевода Боброк тоже принадлежал к литовской династии Гедеминовичей, являясь сыном князя Кориада Гедеминовича, получившего в крещении имя Михаил. Свое прозвище Дмитрий Боброк получил по названию речки на Волыни, где когда-то была его вотчина.

— Литовцы так и вьются вокруг князя нашего, как мухи над медом! — ворчал Василий Вельяминов. — В боярской думе скоро плюнуть будет некуда — попадешь в литовца! Разве было такое при Симеоне Гордом?

— Москва крепнет и богатеет, а это и привлекает сюда удальцов и честолюбцев из Гедеминова гнезда, — молвил брату Тимофей Вельяминов, поставленный Дмитрием тысяцким в Коломне. — Уж лучше литовцев на службу брать, чем крещеных татар.

Тимофей втихомолку поведал Василию о том, что Дмитрий взял на службу еще одного ордынского бея, по имени Черкиз. Мол, этот Черкиз-бей принял веру Христову вместе со всеми своими людьми, получив от московского князя в кормление несколько волостей на реке Пахре.

— Те земли были выморочными, ибо их владельцы-бояре умерли во время недавнего мора, — жаловался брату Тимофей. — Я хотел было прикупить эти луга и села, хорошую цену давал, но князь не пошел на сделку со мной, предпочтя уступить эти земли Черкиз-бею. Вот и служи князю верой и правдой!

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 73
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?