Маркусу оставалось еще снять с него очки. Это он приберег напоследок – мешал суеверный страх перед полным ужаса взглядом епископа, таящимся под маской. Вначале он раскрыл автоматические запоры, один за другим. Затем медленно снял шлем, покрывавший голову. Глазные яблоки почти вылезли из орбит, типичная картина в случаях удушения. Маркус сделал над собой усилие и двумя пальцами вправил их обратно. Потом опустил епископу веки. Уже собирался помолиться за грешную душу, когда его внимание снова привлекли очки дополненной реальности, валявшиеся на полу.

Даже на расстоянии было видно, что экран до сих пор мерцает.

Маркус поднял прибор, поднес к глазам. Никаких порнографических картинок. Простая надпись.

«Нет сигнала».

Очки дополненной реальности были подключены к Интернету. Епископ пользовался ими до блэкаута, естественно, что сейчас связь прервалась. Может быть, так и лучше. Зачем углубляться в грязные подробности жизни Горды. Пусть они сгинут вместе с ним, подумал Маркус.

Он сосредоточился на том, что еще оставалось сделать. Положил прибор в черную шкатулку, подбитую бархатом. Уходя, Маркус заберет аппарат с собой, и тот навсегда исчезнет.

Затем Маркус взялся обыскивать апартаменты в поисках других компрометирующих деталей. Порылся в ящиках стола, вывернул шкафчики в ванной. Даже пролистал кое-какие книги. Проводить тщательный обыск было некогда. Эрриаге придется удовлетвориться этим. Для завершения мизансцены требовалось только одно: одеть покойника.

Чтобы найти подходящую одежду, Маркус направился к шкафу. Открыл его и, роясь в вещах, заметил старую, пожелтевшую газету, которую Горда зачем-то хранил. Взял ее, чтобы рассмотреть поближе.

То был экземпляр «Мессаджеро», выпущенный 23 мая девять лет назад.

Может быть, и его следует уничтожить. Чтобы убедиться в этом, Маркус развернул листок. Но зацепиться было не за что. Ничего подозрительного или компрометирующего. Пока он не наткнулся на обзор происшествий в Риме. Его внимание привлек заголовок. Он гласил: «В Риме потерялся маленький Тоби Фрай».

На Маркуса будто снизошло озарение. В памяти всплыла записка, которую он обнаружил у себя в кармане, выйдя из Туллианума: «Найди Тоби Фрая».

Это не могло быть простым совпадением.

На странице выделялась черно-белая фотография трехлетнего малыша. Большие, ясные глаза, открытая улыбка, веснушки. На нем была светлая маечка и бейсболка с гербом Рима.

Маркус прочел заметку.

Маркус, не веря своим глазам, вглядывался в газетную страницу. Наконец, оторвавшись от нее, пенитенциарий заметил кое-что еще в глубине шкафа. Он насторожился. Аномалия.

Пара белых парусиновых туфель. Точно таких, как у него.

5 часов 38 минут до заката

Видеофильм, найденный в сотовом телефоне, который был оставлен в такси, длился двести секунд.

– Но для одного из действующих лиц эти секунды показались вечностью, – заметил Витали, гася свет в просмотровом зале «муравейника».

Креспи сел поодаль: похоже, комиссар передал коллеге право давать объяснения. Эта странность не укрылась от Сандры. По сути, инспектор Витали – бюрократ, бумагомаратель. Отдел криминальной статистики, скажите пожалуйста! С какой стати комиссар убойного отдела пляшет под дудку этого франта? Но отступать было поздно. Сандру уже усадили перед большим плазменным экраном. Он был выключен, но от черной поверхности, напоминавшей шифер, исходило какое-то темное свечение.

– Это система Pro Tools последнего поколения, – пояснил Витали. – Фотографы-криминалисты стали пользоваться ею несколько месяцев назад. Все очень просто: достаточно коснуться экрана, чтобы остановить изображение, прокрутить файл вперед или назад, увеличить или уменьшить фотограмму.

Как будто ты сама находишься там, подумала Сандра. Обычно она приходила после, когда зло уже совершилось. И всегда могла укрыться за «рефлексом»: пусть грязную работу выполняет неодушевленный прибор. На этот раз она должна будет принять участие, хотя бы и косвенное, в том, что произошло.

– Вы готовы? – спросил инспектор, боясь, что она передумает.

Сандра помедлила несколько секунд, обернулась к Креспи, который оставался невозмутимым.

– Да.

Витали взял пульт дистанционного управления и запустил запись.

Сначала изображение было расплывчатым, вне фокуса. Несколько секунд объектив видеокамеры мобильного телефона скользил по замусоренному полу, потом резко, рывком, поднялся: его направили на что-то напоминающее старую больничную койку. Вокруг – сырой выщербленный кафель.

На затертом матрасе лежал мужчина.

Сандра почувствовала облегчение, убедившись, что это не Маркус. Но чувство освобождения не продлилось долго. Незнакомец плакал, извивался, принимая самые неестественные позы. Веревка опутывала его, виток за витком, от щиколоток до бедер. Руки выкручены, запястья примотаны к спинке кровати. Ниже пояса он был одет, только торс голый.

Готов для жертвоприношения.

– Прошу тебя… нет! – умолял он.

Волосы черные как вороново крыло, очень коротко остриженные. Исхудавший настолько, что под гладкой кожей видны все ребра. Лицо изможденное, багровое от усилий: бедняга пытался приподнять тощую шею и плечи в тщетной попытке освободиться. Это он от отчаяния, подумала Сандра. Шансов никаких нет. Он и сам это знал. Но все же и в такой крайности инстинкт самосохранения заставлял его сопротивляться, биться изо всех сил, какие еще оставались в теле.

– Прошу, отпусти меня…

Вены на висках вздулись и пульсировали так сильно, что казалось, вот-вот лопнут, залив все лицо красным. Желтоватая полоска слизи вытекала из носа и расползалась по верхней губе, смешиваясь со слезами и слюной и застывая коркой.

– Что вы видите, агент Вега? – спросил Витали.

– У него желтое лицо, на коже трещины. Синяки от некроза вен. Зубы черные, нескольких не хватает, по этим признакам ему можно дать лет пятьдесят. Но на самом деле он не так стар. – (Преждевременное старение от злоупотребления наркотическими веществами, так это называется. Тяжелая жизнь всегда оставляет следы, какие ни с чем не спутаешь.) – Принимал наркотики. Целая коллекция мелких прецедентов. Как в тюрьме, так и на воле. – (Большинство назвало бы такого человека отбросом общества. Сколько таких типов довелось Сандре фотографировать, когда она работала в отделе экспертов-криминалистов? Обычно их трупы находили в придорожных рвах, среди мусора, без денег, без документов, с помощью которых можно было бы провести опознание. В морге полно безымянных тел.) – Иногда таких клиентов убивает толкач, когда они становятся слишком назойливыми. Но чаще всего – такой же отчаявшийся бедолага, с единственной целью – забрать себе дозу и несколько монет.