Командир легиона Свобода позднее вспоминал: «Почти все наши военнослужащие – а их было немногим меньше 1000 – выразили желание остаться в СССР. Они хотели подготовиться к борьбе с ненавистным врагом. В это время чехословацкое эмигрантское правительство в Лондоне принимало все меры к тому, чтобы вывести нашу группу из СССР, хотя Советское правительство открыто заявило, что мы можем остаться на территории Советского Союза»[56].

На досуге легионеры музицировали, смотрели фильмы, ходили на прогулки и купались. В лагере возникли две футбольные команды. Популярен был и волейбол.

По просьбе Бенеша чехословацкие военнослужащие все же были отправлены во Францию и на Ближний Восток (четыре транспорта в 1940 году – 160 человек и восемь, в 1941-м, – почти 700 человек). Берия дал разрешение на переезд легионеров во Францию уже 3 апреля 1940 года, и первая группа в составе 45 человек 8 апреля выехала через Москву в Одессу. Все это происходило в строжайшей тайне, поскольку немецкое посольство в Москве постоянно требовало выдачи чехов как «граждан протектората». Из Одессы на пароходе «Сванетия» через Варну, Стамбул, Бейрут легионеры попали в Марсель, а оттуда на юг Франции, где формировалась чехословацкая воинская часть.

Вторая группа, выехавшая за границу 26 июня 1940 года, уже не попала во Францию, так как ее оккупировали немцы.

Оставшихся легионеров тем временем перевели в Суздальский лагерь, также находившийся на территории бывшего монастыря – Спасско-Ефимовского (20 июня 1940-го туда прибыли 683 человека), потому что в Оранках планировали разместить интернированных из Прибалтики и Бессарабии, которые летом 1940 года вошли в состав СССР. Режим содержания был льготным и в Суздале: легионеров запрещалось привлекать к работе, им разрешали бывать вне лагеря с условием являться к вечерней поверке. Запретили лишь карточные азартные игры, распитие алкогольных напитков и владение оружием. В месяц легионерам платили 100 рублей, и они могли в неограниченном объеме получать деньги из-за границы.

С третьей группой 8 июля 1940 года за границу уехал и командир легиона Свобода (его место занял капитан Зикмунда). В октябре 1940 года из Стамбула Свобода предложил советским властям создать из чехословаков разведгруппу[57]. С этой целью Берия распорядился направить в Москву 13 офицеров легиона (о беседе с ними 2 ноября 1940 года было доложено Сталину). В лагере поползли неприятные слухи об их судьбе, но офицеры сообщили в письмах, что с ними все нормально.

Между тем Бенеш хотел создать крупную чехословацкую воинскую часть именно во Франции, чтобы тем самым добиться большего уважения со стороны Парижа и Лондона. Однако даже после начала войны с Германией французы отказывались признать Бенеша главой эмигрантского правительства ЧСР, предпочитая иметь дело с бывшим посланником ЧСР в Париже Осуским, который сам видел себя на посту главы правительства в изгнании.

Бенеш требовал от Франции и Англии признания существования ЧСР и тем самым отказа от Мюнхенского сговора 1938 года. Однако французы его игнорировали и 2 октября 1939 года подписали соглашение с Осуским о «восстановлении чехословацкой армии во Франции»[58]. Соглашение было абсурдным, так как чехословацкую армию обязывали в политическом отношении подчиняться чехословацкому временному правительству в изгнании, которого не существовало и которое те же французы отказывались признавать в лице группы Бенеша.

В октябре 1939 года Бенеш приехал из Лондона в Париж, чтобы убедить французов изменить свою точку зрения, но те ничего менять не хотели. В отчаянии Бенеш даже хотел сойти с политической арены и предоставить место главы чехословацкого Сопротивления на Западе Осускому, но соратники отговорили его от этого шага.

В качестве компромисса 17 ноября 1939 года был создан Чехословацкий национальный комитет в составе Бенеша, генерала Ингра, Осуского, Оутраты, Рипки, Славика, Шрамека и генерала Виеста. Комитет и призван был руководить создаваемой во Франции чехословацкой армией, которая в военном отношении подчинялась французскому командованию. Названием «комитет» французы хотели подчеркнуть, что не признают ни чехословацкого правительства, ни самой Чехословакии. Англия признала комитет 20 декабря 1939 года.

Чешских и словацких военных, прибывавших из Алжира, Сирии, СССР и Польши, собирали в лагере Агд (Agde), департамент Эро на юге Франции. Лагерь предназначался для беженцев из республиканской Испании и был в крайне запущенном состоянии: несколько дощатых бараков без средств гигиены и канализации. Первоначально не хватало даже питьевой воды. Обитатели лагеря спали на гнилой соломе или вообще на голых досках. Простые солдаты получали в день полфранка (для сравнения: 1 кг хлеба стоил тогда во Франции 3 франка, 1 кг мяса – 16-42 франка). При этом офицеры снабжались прекрасно: подпоручик имел в день 90 франков, майор – 162 франка, полковник – 232 франка[59].

Характерное как для французской, так и для довоенной чехословацкой армии сильное различие в материальном положении офицеров и солдат стало главной причиной весьма напряженных отношений внутри создаваемой чехословацкой армии на Западе. Многие кадровые офицеры были антисемитами и издевались над добровольцами еврейской национальности. На январь 1940 года 45 % военнослужащих считали себя чехами, 44 % – словаками, 11 % – евреями (хотя последних было больше, они просто не хотели лишних проблем и предпочитали «титульную» национальность). Так как группа Бенеша традиционно не признавала словаков самостоятельной нацией, то среди офицеров чехов было 95 %.

КПЧ еще 16 сентября 1939 года обратилась к Бенешу с предложением о совместной организации чехословацких воинских частей во Франции, однако, никаким ответом Бенеш коммунистов не удостоил. Тем не менее заграничное руководство КПЧ рекомендовало всем коммунистам вступать в чехословацкие части на Западе, чтобы вести там разъяснительную работу.

Весной 1939 года после падения Испанской республики на юго-западе Франции оказалось примерно 650 чехов и словаков – бойцов интернациональных бригад, большинство из которых были коммунистами или сочувствующими. Подавляющая часть из них, около 500, вступила, хотя и не без колебаний и дискуссий, осенью 1939 года в формирующиеся во Франции чехословацкие части. Это решение поддержало заграничное руководство КПЧ.

Интербригадовцы пользовались среди солдат и младших офицеров большим авторитетом, так как, в отличие от кадровых военнослужащих армии ЧСР, уже сражались с фашизмом с оружием в руках. И этот авторитет быстро принес реальные плоды и, возможно, спас судьбу не только чехословацкого Сопротивления, но и самой Чехословакии.

Дело в том, что в конце 1939 года французское правительство Даладье, подпись которого стояла под Мюнхенским соглашением с Гитлером, решило направить формирующуюся во Франции чехословацкую воинскую часть в Финляндию для борьбы против Красной армии. Однако, как отмечал генерал Ингр (в комитете Бенеша именно он отвечал за военные вопросы), «коммунистическая пропаганда» сделала это невозможным[60]. Конечно, причина была не только в коммунистах – подавляющее большинство чехов и словаков приехали во Францию воевать против Гитлера, а отнюдь не против русских, которых считали прирожденными союзниками и друзьями Чехословакии. Тем более что все прекрасно помнили разницу в поведении Советского Союза и Англии с Францией во время Мюнхенского соглашения.