– Если я вытащу этот меч, он умрет. Его не станет. Он исчезнет из этого мира навсегда.

Ее предназначение заключалось в том, чтобы быть невестой гоблина, инструментом, который прекратит его бессмертное существование. Она так радовалась своей судьбе, а его судьба вела к небытию. Это было невыносимо, только слезы немного облегчали боль. Каждое слово ножом вонзалось в сердце. Даже когда он сказал, что она не представляет для него никакой практической ценности, было не так больно. Сейчас она ненавидела всем сердцем. Ненавидела его, Ким Сина.

Поблагодарив Жнеца за то, что он все ей рассказал, она быстро попрощалась, ушла к себе и решительно достала свою большую сумку. Слезы не останавливались, застилая ей глаза. Она вытерла их тыльной стороной ладони и, крепко стиснув зубы, заставила себя успокоиться. Нужно прийти в себя, собрать вещи и уходить отсюда. Как можно дальше от Гоблина. Раньше она специально зажигала свечи, чтобы быть к нему ближе, а теперь, желая уйти от своей судьбы, которая так тесно переплеталась с судьбой Гоблина, торопливо запихивала в сумку школьную форму, одежду, книги и другие вещи, которые ей понадобятся. Даже звук застегивающейся молнии причинял боль.

– Похоже, и здесь я не буду дома. Видно, не судьба мне найти свой дом.

Глаза снова наполнились слезами, и Ынтхак задержала дыхание. Всю свою жизнь она была одна. Лишь несколько месяцев провела она в этом доме, но в конечном счете для нее ничего не изменилось. Она просто привыкнет к одиночеству снова, вот и все.

Ей хотелось так думать, но, когда она шла к Санни, собираясь уволиться, на глаза снова нахлынули слезы. Погода стояла мрачная. Небо затягивало огромными тучами, и казалось, вот-вот пойдет дождь.

Когда Ынтхак пришла к ней в этот хмурый, угрюмый вечер и ни с того ни с сего заявила, что хочет уволиться, Санни, конечно, страшно огорчилась. Она восхищалась Ынтхак, которая даже в самые тяжелые времена оставалась решительной и сильной. С девочкой то и дело что-то приключалось. Санни забеспокоилась: что произошло на этот раз, отчего она такая заплаканная? Окинув девушку взглядом и оценив ее растрепанный вид, Санни тихо прицокнула языком. Она злилась на все то, что причиняет Ынтхак столько бед.

– Что, проблемы с мужчиной? Рассталась с ним?

– Сейчас – да. Но как вы узнали?

Большая сумка с вещами, глаза, опухшие от слез, телефон звонит, но она не берет трубку… Догадаться было нетрудно. Должно быть, это тот мужчина, за которого девочка внезапно собралась замуж. Санни собрала все, какие нашлись, деньги и вручила Ынтхак, назвав это выходным пособием.

– Чтобы ты не ходила голодной.

– Спасибо. Когда все уладится, я вас навещу.

Ынтхак была ей так благодарна, что у нее снова покраснели глаза. На самом деле ей не хотелось оставаться одной. К одиночеству никак не получалось привыкнуть. Но иного выхода не было, нужно было уходить. Она ненавидела человека, который заставил ее покинуть этот уютный мир, появившийся у нее совсем недавно. А, точно, он ведь даже не человек. Она ненавидела Гоблина, печального и прекрасного, из-за которого ей пришлось все бросить.

– Нет уж. Не давай мне обещаний, просто иди. А то я ведь тебя ждать буду.

Санни отвернулась, завязывая фартук. Ожиданием она была сыта по горло.

Попрощавшись с Санни, Ынтхак пошла бродить по улицам: ей больше некуда было идти. Она торопилась покинуть дом Гоблина как можно быстрее, но теперь не знала, что делать дальше. Ночь стояла холодная, у нее мерз нос. Сумка оттягивала плечи, а с каждым шагом в голове звучал низкий голос Гоблина: «Все то время, что я провел с тобой, было прекрасно». Из тяжелой тучи полился дождь. Теперь Ынтхак еще и промокнет насквозь.

«Мне нравился каждый день, проведенный с тобой. Потому что эти дни были счастливыми. Потому что они были тяжелыми. Потому что они были обычными. Все то время, что я провел с тобой, было прекрасно, – сказал он. А потом добавил: – И знай: что бы ни случилось, в том нет твоей вины».

Так вот что это было. Прощание. Этот дурак прощался, а она смотрела на него с широкой улыбкой на лице. Они стояли посреди гречишного поля, падал снег, а она не могла оторвать от него глаз.

Капли дождя падали ей на макушку, стекали по щекам. Это плакал Гоблин. Каждый раз, когда погода портилась, Ынтхак печалилась, ведь иногда дождь шел потому, что Гоблин был расстроен. Теперь переживать за него – единственное, что ей доступно. Она больше не сможет быть рядом. Она уйдет как можно дальше от него, как можно дальше от его смерти. Не дождется он от нее такого подарка. Их судьба в том, чтобы прожить жизнь как можно дальше друг от друга.

Совсем одна Ынтхак стояла на улице под проливным дождем и плакала. А потом снова шла. Она долго шла под градом слез Гоблина. Чтобы быть как можно дальше от его смерти.

Дождь начался утром и шел не прекращаясь. Мрачный Жнец с самого утра сидел в гостиной и смотрел на падающие капли. Наверху резко распахнулась дверь, и в гостиную по лестнице спустился Гоблин.

Он только сейчас понял, что Ынтхак не возвращалась домой со вчерашнего вечера, и очень торопился. Она не просто не вернулась: не отвечала на звонки, а из комнаты пропали ее сумка, одежда и даже любимая мягкая игрушка.

– Она пропала. Не вернулась домой. Трубку не берет, – сказал он растерянно, поднимая с дивана пальто.

Мрачный Жнец не знал, что сказать. Он хотел было объяснить, что все случилось по его вине, но Гоблин исчез за дверью прежде, чем Мрачный Жнец успел открыть рот. Через дверную щель было видно, как мелькнула вспышка света.

Гоблин переходил из одной двери в другую. Первым делом он отправился к бушующему морю. Ни на берегу, ни в школе, ни в библиотеке, ни в переулках, которыми обычно ходила Ынтхак, – нигде ее не было. Ему становилось все тревожнее. Почему она внезапно ушла из дома и почему ему настолько не по себе? От беспокойства у него покалывало кончики пальцев. В голове то и дело всплывали слова Самсин.

Он расспросил местных призраков, но никто не знал, куда направилась Ынтхак. Осталось лишь одно место, где он еще не был, – закусочная, в которой она работала. Она говорила, что прячется там от мрачных жнецов, – может, и сейчас она там. Это была его последняя надежда, поэтому он отправился к Мрачному Жнецу: тот знает, где находится эта закусочная, ведь каждый день покупал там жареную курицу.

Когда Гоблин вошел в Чайный дом, Мрачный Жнец готовился к работе. «Наконец-то я смогу все рассказать», – подумал он. Он попытался объясниться сразу, но ему не удалось: Гоблин беспрестанно хлопал дверьми, появляясь и тут же исчезая. Теперь ему понадобился адрес закусочной, чтобы немедля туда отправиться, однако Мрачный Жнец остановил его:

– По правде говоря, это я во всем виноват. Я ей все рассказал.