Они со смехом развернулись к двери. Я лишь хлопала глазами. Так выходит, это я целый день изображала из себя добровольную сожительницу? Они обложили Камелина по всем фронтам. Если он дочь любит, то будет рвать на себе волосы, что она в руках какого-то его врага. Если он дочь ненавидит, то будет рвать на себе волосы из-за того, что она сейчас с врагом довольная и счастливая, а со временем может появиться и внук, наследующий его капиталы. Отличный план.

Кроме того, что я не Ангелина.

И кроме того, Лиза, радостно показывающая мою фотографию своим подругам, никак не сможет услышать от них фамилию «Камелина». Она будет просто показывать своего брата и «его девушку», лицо которой никому не известно.

Утром меня зачем-то вытащили из комнаты и усадили завтракать за тот же стол в гостиной. Егор сидел напротив, уже заканчивая с омлетом, а Дмитрий, подпихнув меня к свободному стулу, занял место справа.

– Какая-то новая сделка? – спросила вместо приветствия. Я была уверена, что ни для чего хорошего меня из каземата не выпустили бы. – Или мы теперь каждый день будем вместе завтракать, изображая счастливое семейство?

– Отличная идея, – протянул Дмитрий. – Вдруг папарацци нагрянут, а вы уже здесь все нужное изображаете. Предлагаю вам вообще круглосуточно за столом сидеть. Надеюсь, ты в туалет сходила – ты здесь надолго, до заката далеко.

– Что?

Я округлила глаза в ужасе, но перевела взгляд на смеющегося Егора, который и соизволил объясниться:

– Шутит он. Ты какая-то слишком впечатлительная, Ангелина.

– Меня похитили и уже несколько дней держат заложницей! Я имею право на повышенную впечатлительность!

Егор улыбнулся.

– Окей, не ори. Дим, не шути.

– Жулик, не воруй! – отозвался обвиняемый точно в тон фразой из какого-то мультика.

Но Егор только отмахнулся и продолжил:

– Просто ты вчера жаловалась на скуку. Я решил, что нет ничего плохого, если мы будем хотя бы завтракать и ужинать вместе. Нам все равно, а тебе хоть какое-то развлечение.

– Я не жаловалась!

– Кстати, да, она не жаловалась, – зачем-то подтвердил Дмитрий. – И это тоже странно. Начни уже жаловаться, телек какой-нибудь потребуй, книги там… Ты умеешь читать?

Я не успела ответить. Егор нахмурился и перебил эту тираду совсем другим, уже задумчивым тоном:

– Странно еще и то, что уже десять утра, – он поднял лицо и перевел взгляд с меня на Диму. – В смысле уже десять утра, а Лизка до сих пор не звонит со скандалом. Как это я мог – с Камелинской дочкой тайную любовь замутить? Дим, не находишь то странным?

– Нахожу, – согласился тот. – Либо Лизку подменили, либо никто из ее подруг не опознал Ангелину, – он посмотрел на мой профиль: – Какова вероятность, царевна, что ты вообще до сих пор ни разу из дома не выходила?

Я не знала, что ответить. Вероятно, на Лизу они не просто так ставили, но она показывала подругам фотографию брата и его «девушки», те просто пожимали плечами, восхищались принтом на воротнике футболки или еще какой-нибудь ерундой, кивали… и ничего важного не говорили. Имя «Ангелина» – довольно редкое, но не настолько, чтобы сразу и автоматически на единственного человека в населении планеты указывать. Я решила просто сменить тему:

– То есть вы ждете скандала, когда Лиза узнает, что я Камелина, так?

Ответил мне Егор:

– Ну… это будет довольно предсказуемо. Хотя бы для приличия сестра возмутится. В одной Москве девушек миллионы, мог же я любую другую выбрать, а не играть в тупых «Ромео и Джульетту». Женить она нас сразу перестанет, но ведь и смысл не в этом. Мне нужно, чтобы она эту новость распространила – и тут ее реакция тоже роль сыграет, уже ее подруги разнесут. Тебе ли не знать, что в нашем обществе самые тайные новости распространяются со скоростью света? Или ты даже этого не знаешь?

Он улыбался совершенно очаровательно и отвечал подробно, потому я продолжала спрашивать:

– Зачем же ей возмущаться? Она тоже ненавидит моего отца? Что же он такого сделал?

Егор нахмурился и улыбаться перестал. Вернулся к своему омлету. Я выжидательно смотрела на него, рассчитывая, что он просто собирается с мыслями. Но через несколько минут Егор отодвинул тарелку и сказал:

– Мне в офис пора. Дадим Лизе день-другой – может, она просто сегодня решила побыть с детьми дома?

Он встал и направился на выход, на ходу натягивая пиджак. Я осмелилась спросить у Дмитрия:

– А какой у него бизнес? Или это тоже от меня нужно скрывать?

Дима дождался, когда Егор выйдет из дома, подлил себе кофе и развалился на стуле. Он говорил, не отрывая взгляда от моего лица – должно быть, улавливал все реакции и хотел удостовериться, что я в самом деле ничего не знаю.

– Небанковское финансовое посредничество.

Он ответил каким-то не самым распространенным термином, потому до меня дошло только через несколько секунд: Камелин занимался какими-то паевыми фондами, кредитными ассоциациями и прочим, и это не могло быть совпадением.

– Как и мой отец? – уточнила, уже понимая, что нащупала правильную стезю. – Так они конкуренты? Что же они не поделили, кроме рынка? Сомневаюсь, что вы похищаете детей всех своих конкурентов.

– Не похищаем, – у Димы глаза очень светлые, голубые, и взгляд выглядит холодным. А с таким прищуром – еще и угрожающим. – Да, примерно конкуренты. Кто основал фирму твоего отца, Ангелина?

Ответ на этот вопрос я не знала. Чтобы скрыть замешательство, ответила хоть что-то и не пыталась изображать уверенность:

– Он и организовал? Насколько мне известно.

– Чушь. Ты же не можешь быть такой идиоткой, чтобы даже очевидных фактов не замечать. Еще пятнадцать лет назад у него ни черта не было, самый обычный воротила с криминальными наклонностями, а сейчас он столичный финансовый гигант. Хоть какие-то два и два ты можешь свести?

Я подалась вперед, не в силах сдержать любопытства. Только после этого движения отметила, что он слегка улыбнулся, но мне некогда было на это отвлекаться:

– Ты хочешь сказать, что он получил эти капиталы каким-то обманом? И потому семья Егора его ненавидит?

– Да, это я и хочу сказать. Странно, почему ты упомянула только Егора, ну да ладно. Так ты умеешь читать? Принести тебе книги?

– Подожди! – я эмоционально схватила его за локоть, но тут же отпустила. – Прошу, да расскажи ты все!

Теперь он улыбнулся более открыто, еще сильнее откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, говорил монотонно, наблюдая за моей реакцией:

– Виктор Камелин получил доли в паевом инвестиционном фонде обманом, шантажом и убийством минимум двух людей. Вкратце история такова: у основателя первого фонда в наличии было больное сердце и сын-балбес, который чуть ли не ногами открещивался от подобного бизнеса и никаких наклонностей к нему не проявлял, хотя в те времена об этом было рано судить. Больше для подстраховки основатель сделал партнером своего вернейшего помощника и человека, на которого всегда мог положиться. И у партнера сын оказался не таким балбесом, старше и серьезнее – он будто бы сразу был заточен под то, что всю империю наследовать и приумножать.