— У нее все в порядке, — ответил Дэвид.

— Вы счастливы?

Прямолинейность Лизы обескуражила его. Лгать не хотелось, но теперь, когда вопрос прозвучал, он вдруг перестал понимать, какой ответ будет правдивым.

— Пожалуй, это зависит от того, в чем измерять счастье, — сказа он наконец. — Нам повезло, в бизнесе мы добились успеха, о каком даже не мечтали, и у нас замечательная дочь.

Лиза улыбнулась.

— Расскажи мне о ней. Сколько ей сейчас? Двадцать шесть, наверное?

— Двадцать семь.

— Она похожа на тебя? У нее твои глаза, твоя улыбка? Кстати, мне очень нравятся твои волосы. Седина тебе к лицу. Она придает тебе благородный вид.

— А я без ума от твоих, — пробормотал Дэвид, позволяя взгляду скользнуть по ее шелковистым пепельным локонам и жалея, что не может коснуться их пальцами. — Мне нравится, что ты оставила их длинными. Коса... это очень по-твоему.

Лиза потупила взгляд в чашку, но, подняв ее, не сделала глотка, а все сидела и смотрела в стол, как будто хотела заговорить, но, должно быть, как и он, не могла подобрать правильные слова, когда на языке крутилось столько неправильных.

В конце концов Лиза посмотрела ему в глаза, и не успела она сказать и слова, как он уже почувствовал, будто весь мир разваливается на части.

— Мне нужно идти, — проговорила она.

— Мы можем иногда общаться?

— Не думаю, что нам следует это делать.

— Я не могу просто так отпустить тебя.

Что бы она ни сказала в ответ, ее слова растаяли в тумане времени. Дэвид помнил только, как она ускользнула, оставив его сидеть за столиком. Несмотря на то что ему больше всего на свете хотелось пойти следом за Лизой, он этого не сделал. Какое-то время он сожалел об этом, но только до тех пор, пока не узнал, насколько серьезно заболела Катрина. В такую минуту его не заставила бы изменить жене никакая сила, даже влечение к Лизе. Во всяком случае, Дэвид сомневался, что был на такое способен.

Лиза лежала в объятиях Дэвида, упиваясь затухающим наслаждением, которое взорвалось внутри нее звездной вспышкой, и гадая, правда ли, что он лучший любовник из всех, кто у нее был. Или она говорит себе так, потому что хочет видеть в этой роли его, а не Тони? Рассердившись, что Тони появился в ее мыслях в такую минуту, Лиза без церемоний вытолкала его прочь и снова растворилась в сладком осознании, что их с Дэвидом тела по-прежнему находятся в такой же гармонии, как и мысли, и что их взаимный голод так же ненасытен, как желание наверстать потерянное время. Она знала, что сегодня ночью они опять займутся любовью, и улыбнулась про себя, глядя, как ее тонкие пальцы блуждают в мускулистых потемках его бедер.

— Ты в порядке? — пробормотал Дэвид, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее. — Проголодалась?

— М-м-м, умираю с голоду, — отозвалась Лиза. — Я принесла бифштексов из M&S[9], или, если хочешь, можем сходить куда-нибудь.

Дэвид вздохнул, потянулся, а потом крепко сжал Лизу в объятиях.

— Я хочу, чтобы ты оставалась в таком же виде, как сейчас, поэтому, думаю, нам лучше поужинать здесь, — решил он.

Перед тем как встать с кровати, Дэвид поцеловал оба соска Лизы, на что та ответила стоном наслаждения.

— Мне будет позволено хоть что-то на себя накинуть? — поинтересовалась она, с кокетливой застенчивостью постреливая глазками.

Дэвид покачал головой.

— Даже салфетку, когда буду есть?

Он продолжал качать головой.

— Если ты что-нибудь уронишь, я разберусь.

Воспользовавшись ванной, Лиза вышла вслед за Дэвидом на кухню и рассмеялась, когда увидела, что на нем нет ничего, кроме фартука. Он отбивал бифштексы и укладывал их на гриль.

— Видели бы тебя сейчас твои избиратели, — поддразнила Лиза и, проходя мимо к холодильнику, шлепнула Дэвида по ягодицам, — или кто-нибудь из твоих достопочтенных коллег... Кстати говоря, как прошла сегодня встреча с Колином Ларчем? Нет, постой, я сама догадаюсь. Тебе возвращают министерский пост?

Брови Дэвида изогнулись чудесными арками.

— Это возможно только в случае перетасовки, — напомнил он, — а до конца этого парламентского срока таковых не предвидится.

— Но он хочет, чтобы ты вернулся? — не сдавалась Лиза.

— Да, хочет, но разговаривали мы не об этом.

Не дождавшись подробностей, Лиза повернулась и поставила на стол бутылку вина.

— Так что? — проговорила она. — Расскажешь или это закрытая информация?

Дэвид улыбнулся и сказал:

— Да. И это ответ на оба вопроса.

Ее глаза лукаво блеснули.

— Из чего напрашивается единственный вывод: речь шла о его планах возглавить партию?

Дэвид кивнул и протянул бокал, чтобы Лиза наполнила его.

— Опять же, до конца летних парламентских каникул ничего не произойдет, и нужно еще будет смотреть на ситуацию в мире, не говоря уже о стране и округах, прежде чем затевать что-то в этом году. Вместе с тем Колин очень сильный кандидат, пользующийся популярностью у людей и партии, поэтому в первую очередь вопрос стоит о том, как выбрать подходящее время.

Лиза коварно улыбнулась.

— Думаешь, он назначит тебя министром иностранных дел, если все-таки возглавит партию? — спросила она, чокаясь с его бокалом.

— Не будем забегать вперед, — осторожно сказал Дэвид, но потом сдался и добавил: — Но, думаю, при условии, что я того захочу, это не выходит за рамки возможного.

Лиза подняла брови.

— По-твоему, ты можешь этого не захотеть?

Дэвид остановил на ней пристальный взгляд.

— А если и так, ты бы расстроилась? — спросил он.

Удивленная и слегка смущенная, Лиза покачала головой.

— Думаю, нет, — ответила она. — Просто я предполагала, что это твоя главная цель.

Дэвид отпил из бокала.

— Да, я стремлюсь к этому... или стремился, — поправился он, — но теперь, видишь ли, я... Это твой телефон или мой?

Закатив глаза, Лиза сказала:

— Кому-то из нас в самом деле нужно поменять мелодию звонка, — и, выйдя в прихожую, прислушалась, пытаясь проследить, откуда идет звук. Сообразив, что звенит в пиджаке Дэвида, она взяла его в охапку и понесла на кухню.

Когда он выудил телефон, Лиза накинула пиджак на плечи и вернулась к вину.

— Колин, — сказал Дэвид, зажимая телефон между плечом и ухом, чтобы разговаривать с министром иностранных дел и продолжать готовить ужин. — Что я могу для тебя сделать?