– Не говори глупости, тогда родители заберут нас отсюда, и университет потеряет такие вложения. Это им не на руку, так что они решат этот вопрос быстро, тем более Мира уже позвонила папе.

– Да, папа должен что-то сделать, такого у нас ещё не происходило. Но вот я думаю, а если это проверка для нас? Если таким образом нас тоже поставили на полосу с препятствиями?

– Администрация? – Хмурится Саммер.

– Нет, сама жизнь. Может быть, нам она не верит. Мы не доказали ей своего истинного желания быть сёстрами, чтобы в дальнейшем вступить в мировое сестринство. Ведь давно известно, что выпускники такого рода обществ всегда связаны. Туда берут не всех, и вдруг это и есть наша проверка? Парень в доме. Множество красивых девушек. Он новенький, а как известно, на таких клюют охотнее, – выдумываю на ходу, чтобы хоть как-то потом объяснить им невозможность отца изменить хоть что-то.

– Это очень глубокая мысль, Мира. Ты права, если этого парня сюда прислали не просто так. Он должен сам отобрать лучших из нас и передать кому-то выше? – Подхватывает Сиен. Боже, какая дура.

– Тогда нам следует чётко следовать правилам и не нарушать их, – быстро кивает Саммер.

– Расскажите всё девочкам, но держать это необходимо втайне. Администрация не должна знать, что мы в курсе их планов. Так мы сможем показать свои лучшие качества и доказать, что несём их долг на своих плечах и не принимаем недостойных сестринства в наш дом. Идите, пока кто-то из нас не совершил глупость. А я лягу спать. Была очень бурная ночь, и у меня голова трещит, – указываю им на дверь рукой.

– О, да, вы с Оли вчера зажигали. И он спал здесь… чёрт, Мира, это же нарушение правил, – испуганно шепчет Сиен.

– Но это было вчера, а этот абориген появился сегодня. Так что всё, что было в прошлом, забыто навечно. Ещё одно правило. Идите. До завтра.

– До завтра.

– Пока.

Девушки выскакивают за дверь, наконец-то, оставляя меня одну. Я так устала уже быть в этом месте, а прошёл лишь один день. Мало мне было проблем, теперь ещё две. Мои жертвы. Сначала разберусь с оборванцем, а потом перейду к следующей. Ей от меня не спрятаться. Она сама пришла в мои руки и не уйдёт целой и невредимой.

Сожалею ли я, когда строю планы, разрушающие судьбы? Нет. Это не я такая, это мир такой. У кого деньги, тот и правит балом. А чтобы вернуть свой трастовый фонд, я должна провернуть самую хитрую и безжалостную кампанию по устранению негодных. И всё получится, другого я не приму и не смирюсь с проигрышем, или я не Эмира Райз.

Рафаэль

Чего людям не хватает в жизни? Что они, вообще, знают о ней? Я могу точно сказать, что ни черта. Они имеют ограниченное пространство, считая, что это и есть весь мир. Они борются за лидерство, за этот грязный воздух и даже не понимают, как им повезло. Они внутри себя имеют рамки, из-за которых не могут увидеть большего. Им не с чем сравнивать. Вот это и есть дно. Раньше я считал, что место, где жил, это чёткое описание такого понятия. Нет. Дно – страшное и развращённое место, убивающее человека на ранней стадии развития. Оно внутри. Отвратительное месиво из роскоши и предательства, напоминающее нож, воткнутый в спину тем, кого ты долго знал. Всё это и есть мир, в котором я оказался. Никаких ценностей. Никакой красоты. Уродство и эгоизм.

Ночь уже давно накрыла собой студенческий городок, но это не означает, что все заснули и, наконец-то, наступила необходимая тишина. Наоборот, эти твари только начинают жить. Они выползают из своих нор, чтобы строить козни и убивать. Ничем это место не отличается от того, откуда я выбрался. Из ада расположенного ещё ниже. Никакой поднебесной не существует, ведь здесь пороки – достоинство, демонстрирующее их настоящие, проданные души. Я так мечтал обо всём, что со мной произошло, а сейчас мне гадко. И я понимаю, что обязан вытащить себя отсюда тоже, места для меня здесь никогда не будет, да я и не желаю быть одним из них. Я другой. Я лучше.

Сколько денег вбухано ради комфорта, уму непостижимо. Миллионы евро, которые могли бы помочь сотням страдающих и голодающих людей. Да, такое понятие, как пожертвования есть у них в лексиконе, но это не приносит никакого результата, ведь деньги все разворовываются, и помогать уже нечем. С этим я тоже познакомился.

Если честно, то я не представлял, какой шум вызовет моё появление в сестринстве. Я не думал, что эти девушки настолько ужасны. Хотя все – как на подбор. Идеальные. Красивые. И очень-очень плохие. Гиены, улыбающиеся тебе в лицо, но как только отвернёшься, они разорвут тебя. Но вот они даже не представляют, что я уже видел подобное и меня не напугать.

Потирая переносицу, пытаюсь перебороть головную боль и недосып последних месяцев, останавливаюсь у белоснежного и, на удивление, молчаливого двухэтажного особняка. Сестринство «Оморфия». Греческие буквы переливаются зеркальным градиентом, отражая множество огоньков от ухоженной дорожки, ведущей к главному входу. По своему желанию я бы ни за что не вернулся сюда, но теперь обязан находиться здесь, ради благополучия моей семьи. Они стали заложниками Эрнеста. Мать работает в его доме и будет у него на глазах весь год, брат отправлен в закрытую школу, а я отослан в Швейцарию, чтобы не позволить принцессе из моего самого жуткого кошмара вылететь из этого места.

Чертовски красивая девушка. Мира. Я уже понял, что внешность здесь всегда будет на первом месте, а вот их души имеют отвратительные лица. Мне не позволительно выходить из себя, но разве я мог стерпеть эти ранящие меня слова? А сколько отвращения в них. Они относятся к таким, как я, как к действительно надоедливой грязи. Меня это задевает, признаюсь. Меня это бесит, и вызывает во мне лютую ненависть ко всем им, а особенно к этой заразе. Заноза в моей заднице, с которой мне предстоит бороться. Это точно будет. Я ознакомился со всеми её умениями манипуляции и изворотливости. Столько гадости в ней, столько жестокости. Она не задумывается, даже когда рушит судьбы, чем это обернётся для её жертв. И я видел их, упавших так низко из-за её каприза.

Тяжело вздыхая, поднимаюсь по ступенькам и вхожу в тихий дом. С виду всё такое белое, сверкающее стеклянными бликами, изящное и нежное, а на самом деле ужасно уродливое. Но я должен вернуться в комнату, чтобы снова сразиться. Это будет долгий путь. Я добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило. Я тоже продал душу и обязан её забрать, чтобы полноценно исполнить свою мечту.

Чертовски устал. Полдня бродил и изучал местность, и теперь представляю, как здесь всё устроено. Я о таком даже и не смел думать, а сейчас любая секция, новые языки и предметы мне доступны. Три месяца экстренного курса годового обучения, чтобы поступить на второй курс. Слабое знание французского. Но я вытерпел, в моей голове куча данных и возможность подняться на трамплин, оторваться от него и попрощаться навсегда с этими жуткими людьми.

На меня кто-то наталкивается в темноте, и я отшатываюсь, моргая и прищуриваясь, напрягая каждый мускул, чтобы ответить.