Мино нашел у реки камень и присел на него. Опустил зудящую руку в теплую воду. Стало легче. Но ему было холодно; он сам не знал почему, но весь дрожал от холода.

Вдруг он услышал выстрелы. Сначала одинокие. А потом целую серию. Потом все затрещало и слилось в единый звук; Мино услышал взрывы и тяжелые раскаты. Он сжал зубы и уставился на свое отражение в воде, оно покачивалось: четкое, нечеткое, четкое, нечеткое. Внезапно он обратил внимание на что-то необычное: отражение изменилось, он наклонился поближе, чтобы рассмотреть его. Сначала он не поверил тому, что увидел, протер глаза и посмотрел еще раз. Но это было правдой, точной, четкой. Вода была абсолютно спокойной. И Мино улыбнулся странной улыбкой, она появилась из такого закутка его души, о существовании которого он и не догадывался.

Наконец выстрелы и взрывы стихли. Но тишина длилась недолго. Вертолеты взлетели и промчались над джунглями, словно ураган. Они долго кружили над деревней, а потом исчезли так же, как и появились. Мино встал с камня у берега реки.

Он медленно брел по тропинке сквозь джунгли. Лишь один раз он остановился и открыл свою жестяную коробку. Прекрасная бабочка лежала там во всей своей цветастой красоте.

Увидев нефтяные вышки, Мино почувствовал запах гари. А еще едкий резкий запах пороха. А потом увидел дым. Он шел от деревни. Черный, страшный дым поднимался над кронами деревьев. Мино побежал, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее.

– Папа! – закричал он.

– Мама! – закричал он.

От церкви остались лишь дымящиеся развалины. У остатков стены Мино увидел истерзанное тело отца Макондо. Голова была размозжена. Чуть дальше в луже крови лежал старик Эусебио. Лукас и Пепе. Они лежали спокойно, глаза и рты распахнуты. Черепаха с раздробленным панцирем барахталась под окровавленной шеей Пепе.

Мино заплакал.

Повсюду лежали мертвые, изрешеченные пулями люди. Рыночная площадь была полностью разрушена, дома вокруг нее превратились в дымящиеся руины. Кровь, кровь, кровь, кровь повсюду.

– Мама! Папа!

Мино бежал изо всех сил, крича и рыдая. Дом сеньоры Серраты уцелел. А вот, вот и его дом, свежая побелка, синие наличники на окнах. Обогнув пристройку, он замер: на пригорке прямо перед ним лежала его сестра-близнец Ана-Мария с малышом Теофило на руках. Они лежали спокойно в неестественных позах. Над правым глазом Аны-Марии зияла круглая дыра. Вокруг рта Теофило была кровь. Маленькая грудь не двигалась. В этот момент Мино перестал плакать.

Он нашел Сефрино, мать и отца перед открытой входной дверью. Они лежали в огромной луже крови, уже высыхающей. Полчища мух вились над растерзанными телами. Правая рука отца продолжала сжимать левую руку Сефрино. Рядом с ним лежала дощечка с незаконченной гигантской серой арганте.

Мино лег на землю и на четвереньках пополз к кровавой луже. Добравшись, он лег в нее лицом. Так он пролежал довольно долго, задержав дыхание. Но умереть не смог.

Он встал и смахнул с ресниц запекшуюся кровь.

И тут он увидел.

Увидел четко и ясно: кровь вокруг него была не красной. А белой. Белой, как ядро кокоса.

И Мино побежал в джунгли. Проскочил маленькую речку, пробежал мимо деревьев, на которых несколько часов назад сделал пометки. Он бежал, он шел. Стемнело, и он улегся под корнями дерева метадор.

Белая кровь – белая, как ядро кокоса.

Всю ночь и весь следующий день Мино пролежал под раскидистым метадором. Он не спал, но и не бодрствовал. По спине его бегали муравьи, крохотные мушки заползали в глаза. Лежа на сырой траве, он весь промок и раскашлялся.

На следующую ночь он услышал голос отца, рассказывающий сказку о могущественном вожде племени обохо Таркентарке и бабочке Марипосе Мимосе. И он заснул надолго с улыбкой на устах. Проснувшись, он сразу же вспомнил о том, что увидел в отражении воды в реке.

Он заполз поглубже под дерево. Стайка гоацинов весело стрекотала наверху, а с ветки прямо над ним, склонив голову, на него смотрел красноголовый дрозд. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь листву и серебряными гирляндами рассыпались по полянке.

Мино снял брюки и рубашку и принялся стряхивать с тела и одежды муравьев и других насекомых. Потом он снова натянул на себя мокрую одежду. Он был голоден, ужасно голоден.

Он побрел куда глаза глядят. Не понимая, куда именно идет, Мино старался двигаться прямо, никуда не сворачивая. Когда солнце достигло зенита, он в изнеможении опустился на упавшую ветку какого-то дерева. Так он сидел, уставившись на траву. Джунгли тесной стеной окружали его со всех сторон.

Потом Мино поднялся и принялся искать пищу под деревьями. Он нашел два плода анноны и дикую репу. Он жадно заглотил ягоды куста локки, невкусные, но неядовитые.

Он брел сквозь джунгли до самого вечера, а картина вокруг него не менялась. Когда стемнело, Мино забрался на большое дерево и пристроился между двумя ветками. Он проспал всю ночь напролет – тяжелым, вязким сном без сновидений.

На следующий день Мино нашел кокосовую пальму, забрался на нее и сбросил на землю несколько орехов. Он разбил их камнем. Кокосовое молоко и жирная питательная мякоть придали ему сил. Он снова отправился в путь. Снова забрался на дерево, чтобы переночевать. И даже не заметил пятиметровую змею, прошелестевшую по ветке прямо над его головой.

Пять дней спустя худощавое мальчишечье тело настолько вымоталось и измучилось от влажности и полутьмы джунглей, что Мино скорее полз, чем шел. Он не заметил, что трава под ногами стала суше. Не отдавая себе в этом отчета, последние несколько часов мальчик шел по некоему подобию протоптанной тропинки. Сил забраться вечером на дерево у него не хватило. Он упал на траву еще до того, как перестали петь цапли.

– Да, да, Президент Пинго, скорей бы уже тропинка превратилась в настоящую дорогу! Я вижу, мухи все глаза тебе залепили!

Лавируя между деревьями, по едва видимой тропинке верхом на муле ехал чудоковатый персонаж. На нем было широкое черное пончо, а на голове – огромная соломенная шляпа диаметром не меньше метра. На ногах – необычные сапоги с загнутыми высоко вверх носами. На кончике загнутого носа черных сапог торчал красный бантик. Под тенью соломенной шляпы виднелось морщинистое, обветренное, но отнюдь не старое лицо. Несмотря на морщины, черты его лица были мягкими и чистыми, и лишь тщательная ухоженная козлиная бородка ярко-рыжего цвета мешала увидеть в его чертах рано повзрослевшего ребенка.

Мул вез очень необычный груз. Из-за седла торчали какие-то длинные жерди, постоянно цеплявшиеся за кусты и заросли. На шее мула висели два круглых мешка. А по всему телу несчастного животного болтались коробочки и мешочки самых разных форм и размеров. К передним ногам мула были привязаны гладкие металлические шарики, позвякивающие и гремящие при движении. Все это цветастое богатство скорее увидишь на карнавале, а не в джунглях.