Голоса нимф были так прекрасны, что толпа смертных слушала не дыша.

— Что они делают? — У Аполлона внезапно перехватило дыхание. — Это же настоящий ритуал призыва! Я чувствую силу… клянусь бородой Зевса, ее почти видно!

Двое бессмертных беспомощно наблюдали, как нимфы продолжали кружиться, плетя магическую паутину.

Празднуйте новое пробуждение олимпийцев

И возвращение древних мистерий,

Ускоряющих рост красоты и плодовитости.

Мы провозглашаем возвращение богов

Чарами, речитативом и пением.

Обратимся же за помощью к древним!

— Мы должны остановить это! — Аполлон двинулся вперед, но снова твердая рука сестры удержала его.

— Как? — прошептала Артемида. — Как ты это сделаешь, не устроив чудовищный скандал?

Аполлон стиснул зубы.

— Но мы не можем позволить им завершить это заклинание! Подумай, что произойдет, если современные смертные получат связь с богами!

— Это тебе следует подумать, брат. Заклинание совершенно безвредно.

— Как ты можешь говорить такое? Сила уже возросла раз в десять! В этом мире слишком долго отсутствовала магия, и это, должно быть, увеличивает мощь ритуала. Такая связь станет неразрывной!

Чувственный напев нимф все так же наполнял воздух.

Мягкий шепчущий ветерок, прилетевший

издалека, Мы приветствуем тебя…

— В этом месте должно быть совершено возлияние вина из древней земли, — напомнила брату Артемида. — И с вином должна быть смешана кровь.

Губы богини презрительно изогнулись.

— А сколько веков прошло с тех пор, как эти смертные приносили кровавые жертвы и возлияния? Но без этого невозможно завершить ритуал и создать крепкую связь.

Именем Бахуса, Аполлона

И Артемиды

Принеси силу богов —

Ясную, свежую и свободную…

— И истинное желание сердца должно быть высказано вслух, когда закончится текст ритуала. Ты мудрее меня, сестра. Вряд ли кто-то из современных смертных может знать, как завершается этот ритуал.

Аполлон улыбнулся Артемиде и снова уставился на прекрасных нимф. Теперь, когда страх за смертных отступил, бог позволил себе насладиться вечной грацией и древним ритуалом. Обряд был настолько могущественным и использовался так редко, что Аполлон и припомнить не мог, когда его в последний раз проводили в Древнем мире.

«Они обладают вечной и неизбывной красотой», — подумал бог света.

Чары утешали его. Пение нимф было чистым и трогательным. Как обычно, нимфам хотелось всего лишь доставить удовольствие сильному полу, и Аполлон почувствовал, как его бессмертная сущность откликается на их мольбу. Ему захотелось шагнуть в круг танцующих нимф, чтобы смертные увидели хотя бы легкий отблеск его истинной силы. Он желал показать им сияние настоящего, живого, дышащего бога, а потом вознаградить тех, кто больше всего заслужил бы награды, высказав свои сокровенные желания… впрочем, Аполлон понимал, что это всего лишь фантазия и подобное невозможно. Зевс запретил вмешиваться в дела людей, и Аполлон признавал, что на этот раз он совершенно согласен с отцом. Современным смертным будет куда лучше без древних забытых богов, сующихся в их жизнь. Но сила ритуала омывала его, и мысль о том, что вот эти люди никогда не увидят олимпийцев, пробудила непонятную грусть. Аполлон чувствовал одновременно и волны энергии ритуала, и разочарование, когда заклинание приблизилось к кульминации.

Помощь бессмертных связана

С высказанным желанием и голосом сердца.

Отбрось сомнения прочь;

дай высказаться своей душе,

Потому что сегодня наша цель —

истина любви.

Пусть искренние желания откроются в тебе.

Так сказано — так и будет!

Когда были произнесены последние слова ритуала, Аполлон и Артемида внезапно ощутили неожиданный толчок, как будто на них набросили поводья и тот, кто держал вожжи, резко дернул их. Золотые головы бога и богини разом повернулись к маленькому круглому столику, стоявшему перед винным баром на площадке, оформленной как старинное итальянское патио. Боги в ужасе увидели, как маленькая смертная, сидевшая там в полном одиночестве, нечаянно опрокинула свой бокал на тонкой высокой ножке. Хрусталь разлетелся вдребезги, красное вино пролилось. Сила замерла в воздухе, улавливая пролитые капли, и собралась вокруг смертной в алое кольцо. Смертная торопливо попыталась промокнуть льняной салфеткой расползавшуюся лужицу. И негромко вскрикнула, уколов палец острым осколком хрусталя; на ее нежной коже остался маленький порез.

— Нет! — выдохнула Артемида, когда капля крови смертной смешалась с итальянским вином.

— Она не может… — начал было Аполлон, но тут же умолк, охваченный страхом… потому что женщина открыла рот и произнесла слова, которым предстояло навсегда изменить их жизнь.

Памела уже чувствовала выпитое. Она тихонько икнула, посмеиваясь над собой.

— Ладно, я ведь в Городе греха! Так почему бы и нет? — вслух высказала она пьяненькую мысль.

— Вы абсолютно правы, прелестница! — произнес мужчина, сидевший за ближайшим к Памеле столиком.

И оскалился по-волчьи.

Памела перевела взгляд с его ослепительно белых зубов на тщательно окрашенные темные волосы, потом глянула на толстую золотую цепь, падавшую в густые заросли черных волос, видневшихся в расстегнутом вороте рубашки. Мужчина подмигнул ей. Двое его приятелей одобрительно ухмыльнулись. Она раскрыла специальный выпуск журнала «Калифорнийский дизайн» в сиреневой обложке, который купила в каком-то киоске, и попыталась прочесть статью о европейском стиле отделки камнем, где перечислялись такие материалы, как гранит, разные сорта мрамора, кварциты и французские известняки.

Ох, нет. Не настолько уж она пьяна. Хотя вообще-то… Памела не помнила, чтобы она настолько напивалась.

Когда перед ней появился официант с бокалом дешевого шардоне и сообщил, что это подарок от «тех милых джентльменов за соседним столиком», Памела даже не удивилась. Она лишь испустила долгий страдальческий вздох.

— Спасибо, но, пожалуйста, отнесите это обратно, — сказала она, внезапно охваченная грустью. — Я не принимаю выпивку от незнакомых мужчин.

Официант был в недоумении, и Памела рассердилась. Конечно, она не ходила на свидания уже… Памела перебрала в памяти несколько последних лет, не желая осознавать, как много времени она впустую потратила на Дуэйна. Но неужели с тех пор все так изменилось? Черт, она просто чувствовала себя старухой.

— Тогда что я могу предложить вам, мэм? — спросил официант.

Он назвал ее «мэм». Все, сомневаться больше не приходится. Она должна и выглядеть такой же старой, какой себя ощущает. Ее взгляд вернулся к длинному узкому меню, на одной стороне которого красовался перечень вин, а на другой — список аппетитных закусок. Хотя она уже съела огромную порцию салата и выпила полбутылки вина в итальянском ресторане по другую сторону фонтана, чтобы развеять тягостное чувство от прогулки по Торговой зоне и казино, ей хотелось еще чего-нибудь пожевать, а заодно и выпить. Точно, ей нужно еще выпить. Памела выбрала закуску из оливок, сыра и свежего хлеба. А почему бы и нет, подумала она. Раз она уже старая, так почему бы ей не стать заодно толстой и счастливой?