Маиза ван Граттен поперхнулась, побледнела, потом залилась краской, когда поняла, что Лика ничего не расслышала, прошипела:

— Ты меня теперь подкалывать будешь?

— Нет, — совершенно спокойно ответила я. — Я просто тебе рекомендую или сменить характер, в сторону принятия себя такой, какая ты есть, и перестать срывать на всех свою злость, или попытаться похудеть, хотя при этом варианте ты опять будешь злой. Я, честно так думаю, и если ты думаешь, что из-за твоих габаритов никто не будет с тобой дружить, то ты ошибаешься. Многим важен человек, а если этот человек ко всем придирается, и на всех кидается, с ним дружить не захотят, независимо от его комплекции и уровня красоты. Как говаривала моя мама: «Будь проще и люди к тебе потянутся».

После еды был порыв сходить ещё раз к морю, но тут Лика сообщила, что надо делать уроки.

— Какие уроки, нам вроде ничего не задали? — удивилась я, вальяжно развалившись на стуле после сытного обеда.

— Вообще-то директор сказала, что будет домашнее задание, — напомнила Маиза. — У тебя на столе в комнате должно всё лежать.

Я ошарашенно оглянулась и, подскочив, понеслась в свои апартаменты, проверять.

Так вот да, Маиза ван Граттен была права, у меня на письменном столе стояла стопка учебников, тетради и листок с заданиями, на выполнение которых я потратила много времени. К морю я вышла пройтись только вечером, одна.

Следующие дни в целом были похожи на первый день учёбы: мы учились поднимать предметы, развеивать пыль, в небольших количествах она исчезала без следа, а если ещё приправить нужным спреем, то и не появлялась некоторое время. Я даже начала свыкаться с мыслью, что магия — это нормально.

Так как дуться долго я не умела, то решила искать для себя плюсы. Раз уж мне предстоит учиться на горничную, научусь! Буду хоть свой дом содержать в порядке, а то я ещё та бардачница, если честно.

Бесили меня только уроки этикета. Кому этот этикет нужен я, не понимала. Пока не съездила с тётей в Верос.

— Зарина Арсенина, подойди, пожалуйста, после занятия в кабинет директора, — сообщила мне Маргарита Романовна, когда мы уже приводили в порядок рабочие места после очередного урока химии, где я умудрилась ничего страшного не нахимичить.

Вчера, по какой-то странной случайности в моих ингредиентах оказалось два вида зелёного порошка и, выбирая из двух нужное, я, конечно же, не попала и устроила небольшой взрыв вокруг своего стола. Досталось и Лике, и Маизе, ну и конечно партам впереди и сзади, там сидели парни, которых я ещё толком и не успела запомнить. Тот, который впереди симпатичный и беловолосый, кажется, меня впервые увидел, после этого самого взрыва.

Маргарита Романовна оказалась стойкой женщиной, она невозмутимо выяснила, в чём проблема, взмахнула руками, убирая сажеобразные последствия, и порекомендовала всем продолжить работу, а мне остаться после занятия и переделать. Маиза вызвалась помочь, но преподавательница выпроводила её, сообщив, что я в состоянии сама справиться. После этого, она выдала мне все ингредиенты, и покинула кабинет, оставив меня наедине с инструкцией и колбочкой на спиртовой горелке.

Я собственно не сомневалась в успехе, но каким-то странным образом, и в этот раз у меня оказалось два пакетика с зелёным порошком, хотя я точно помнила, что первоначально был один. Решив не химичить дальше, я вышла из кабинета и побрела в поисках преподавательницы, когда за своей спиной услышала взрыв в кабинете, только-только покинутом мной.

Я вернулась и осторожно заглянула в класс, зрелище было удивительным. По столу, в клубах оседавшей гари прыгал какой-то чёрт. Глазам я своим не поверила, а когда за спиной раздался тихий шёпот:

— Ну, чего там? — я подпрыгнула и, обернувшись, увидела и Маргариту Романовну и мою крёстную.

— Чего пугаете? — я нахмурилась.

— Пугаться потом будешь, — ответила преподавательница химии и, ткнув меня в бок, спросила опять: — Так чего там?

— То ли чёрт, то ли бес, то ли ещё какая фигня, я такое вижу впервые, — буркнула в ответ я.

Тётушка вздохнула, закатала рукава, и первая вошла в кабинет. Меня туда не пустили. Маргарита Романовна посоветовала погулять в коридоре.

Когда обе женщины, после некоторого шума за стеной вышли из класса, я непроизвольно заржала. Ну, в принципе преподавательница химии особо не изменилась, только стала черна лицом. А вот тётушка, она стала похожа на пугало: вся в саже, платье в пятнах серо-буро-малинового оттенка, я даже затрудняюсь вспомнить, какой у него был изначальный цвет, ну и причёска была уже круче взрыва, вернее она напоминала атомный взрыв.

— Не смешно, — сурово глянув на меня, заметила Леокадия Андреевна, выдав мне задание: — И раз тебе так весело, вперёд — наводить беспорядок и чистоту в классе.

Я приуныла, сажа в кабинете оказалась даже на потолке, а моих умений пока хватало на развеивание небольшой пыли. Сажа развеиваться не хотела, от слова «совсем». И я разозлилась, да так, что устроила потоп. Если спросите меня как, не отвечу и повторить не смогу, но моя тётушка прилетела в кабинет, когда из-под двери в коридор потекла река.

— Зарина, — только и успела сказать она, открывая дверь, её снесло потоком воды, в котором бултыхалась и я. Вода была почти чистая, правда солёная. Наверное, морем навеялось.

— Хорошо у нас учебный год начинается, — заметила Леокадия Андреевна, когда мы с ней мокрые приводили себя в порядок в её кабинете.

— Зато я твоё задание выполнила, — очень оптимистично ответила я. — Почти. Помыла весь кабинет.

— Как ты умудрилась столько воды вызвать? — тётя уже пришла в себя, даже своё платье высушила.

— Ты меня спрашиваешь? — её вопросу я удивилась. — Я до сих пор не верю в происходящее, не говоря о том, что совершенно не понимаю, как эта ваша магия действует.

— Ну, как-то ты это сделала, не само же море сюда прибежало, — резонно заметила тётушка.

— Я пыталась убрать сажу тем же способом, что ты учила нас развеивать пыль, не сработало, я разозлилась. А теперь сама ищи в этой последовательности магию, я не понимаю, как она действует, — отвечала я немного повышенным тоном, но наткнувшись на тётушкин укоризненный взгляд примолкла и тихо добавила: — Я просто разозлилась, и хотела всё смыть. А кто эти черти?

— Как правильно ты заметила — черти! Вернее злыдни, но как их не называй — противные и вредные создания, и хотела бы я знать, кто их сюда притащил! — высушив свой наряд моя крёстная принялась за моё одеяние, и вскоре я уже стояла такая вся сухая, но почему-то казалось, что платье на мне стало каким-то не таким, как раньше.

— Это не я! — выпалила я и уставилась на тётушку.