– Боже, опять начинается. – Сент-Клэр гладит себя по голове и закатывает глаза.

– Они что, всегда так? – шепчу я.

– Нет. В прошлом году было гораздо хуже.

– Ой! И давно они вместе?

– С прошлой зимы?

– Это приличный срок.

Сент-Клэр пожимает плечами, и я замолкаю, спрашивая себя, хочу ли узнать ответ на свой следующий вопрос. Наверное, нет, но я все равно его задаю:

– А давно ты встречаешься с Элли?

Сент-Клэр на мгновение задумывается.

– Почти год.

Он делает глоток кофе – кажется, тут его пьют все – и со стуком опускает чашку на стол, испугав Рашми и Джош а.

– Ох, простите, – говорит он. – Я вам не помешал?

Повернувшись ко мне, Сент-Клэр недовольно сверкает карими глазами. У меня перехватывает дыхание. Он прекрасен даже в гневе. Тоф ему и в подметки не годится. Это какой-то особый вид привлекательности. Прямо-таки неземной.

– Давай сменим тему… – Он указывает на меня пальцем. – Мне казалось, южные девушки должны говорить с южным акцентом.

Я качаю головой:

– Только если говорю с мамой. И то лишь потому, что мама сама говорит с акцентом. Но большинство жителей Атланты говорят как все. Урбанизация. Хотя мы част о используем негритянский жаргон, – в шутку добавляю я.

– Канечна, – отвечает Сент-Клэр по-английски.

Я выплевываю оранжево-красный суп прямо на стол. Сент-Клэр выдает нечто вроде «ха-ха», но звучит это отнюдь не весело, а я смеюсь до тех пор, пока в животе не начинает колоть. Сент-Клэр протягивает мне салфетку, чтобы вытереть подбородок.

– Канечна, – торжественно повторяет он.

Я закашлялась от смеха.

– Пожалуйста, не останавливайся. Это так… – я набираю воздуха, – забавно.

– Зря ты это сказала. Теперь придется приберечь свой акцент для особых случаев.

– У меня день рождения в феврале. – Кашель переходит в сипение. – Не забудь, пожалуйста.

– А у меня был вчера, – смеется Сент-Клэр.

– Не может быть.

– Нет, правда.

Парень вытирает остатки супа со стола.

Я пытаюсь забрать у него салфетки, но он отпихивает мою руку.

– Так и есть, – говорит Джош. – Я забыл, чувак. С прошедшим днем рождения.

– Неужели у тебя правда был день рождения? Почему же ты ничего не сказал?

– Я серьезно. Вчера мне исполнилось восемнадцать. – Сент-Клэр пожимает плечами и бросает салфетки на пустой поднос. – В моей семье не принято печь торты и надевать праздничную одежду.

– Но в день рождения торт должен быть обязательно, – возражаю я. – Так принято. Это ведь самый лучший день в жизни.

Я вспоминаю, как прошлым летом мы вместе с мамой и Бридж испекли для Шонни торт. Лимонно-зеленый торт в виде головы мастера Йоды из «Звездных войн». Бридж даже купила сахарную вату, чтобы воспроизвести его волосатые уши.

– Вот поэтому я ничего и не сказал.

– Но ведь вчера вечером ты делал что-нибудь необычное? Я имею в виду, Элли наверняка куда-нибудь тебя вытащила?

Сент-Клэр берет чашку с кофе и тут же ставит ее обратно на стол, не сделав ни глотка.

– В моем дне рождения нет ничего особенного. И я совершенно спокойно к этому отношусь. Честное слово, я не нуждаюсь в торте.

– Ладно, ладно. Хорошо. – Я примирительно поднимаю руки. – Не буду желать тебе счастливого дня рождения. И даже счастливой прошедшей пятницы.

– О, счастливой пятницы можешь пожелать. – Сент-Клэр улыбается. – Против пятниц ничего не имею.

– Кстати о пятницах, – вмешивается Рашми. – Почему ты не пошла с нами вчера вечером?

– У меня были планы. Я общалась с Бридж, моей подругой.

Все трое смотрят на меня в ожидании продолжения.

– По телефону.

– Но ты ведь выходила куда-то на этой неделе? – спрашивает Сент-Клэр. – Я имею в виду за территорию школы?

– Конечно.

Так оно и было. Выходила, чтобы добраться до других построек школьного городка.

Сент-Клэр поднимает брови:

– Врушка.

– Позволь уточнить. – Джош складывает руки в молитвенном жесте. Пальцы у него такие же худые, как и все остальное, а на указательном – черное пятно от краски. – Ты живешь в Париже уже неделю и до сих пор не бывала в городе? Хотя бы в одной его части?

– Мы гуляли с родителями в прошлые выходные. Я видела Эйфелеву башню. Издалека.

– С родителями, золотце. И какие у тебя планы на сегодняшний вечер? – спрашивает Сент-Клэр. – Постирать белье? Сходить в душ?

– Эй! Нельзя недооценивать важность гигиены.

Рашми хмурится:

– И где ты собираешься есть? Столовая будет закрыта.

Ее забота трогает меня до глубины души, но я сомневаюсь, что она предложит мне присоединиться к ним с Джошем. Не то чтобы я хотела пойти с ними. К тому же в обед я собиралась совершить набег на местный автомат с едой. Выбор там небольшой, но я, по крайней мере, понимаю, как он работает.

– Так я и думал, – говорит в ответ на мое молчание Сент-Клэр и качает головой.

В его темных волосах я замечаю несколько спутанных прядей. У меня перехватывает дыхание. Если бы в Олимпийские игры включили соревнования по волосам, Сент-Клэр разбил бы любого противника в пух и прах. Сплошные десятки. Золотая медаль.

Я пожимаю плечами:

– Какая-то неудачная неделя. Но ничего страшного.

– Давай перечислим факты еще раз, – говорит Джош. – Это твои первые выходные вне дома?

– Да.

– Первые выходные без родительского присмотра?

– Да.

– Первые выходные без родительского ока в Париже?! И ты хочешь провести их в спальне? Одна?

Они с Рашми обмениваются полными жалости взглядами. Я поворачиваюсь к Сент-Клэру в поисках поддержки и обнаруживаю, что он внимательно разглядывает меня, слегка наклонив голову.

– Что? – раздраженно восклицаю я. – У меня суп на подбородке? Или зеленая фасоль застряла между зубами?

Сент-Клер молча улыбается.

– Мне нравится эта прядь, – в конце концов отвечает он. А потом протягивает руку и осторожно касается моих волос: – У тебя восхитительные волосы.

Любителям потусоваться пришлось уйти из общежития. Я обновляю свой веб-сайт, параллельно закусывая едой из торгового автомата. Мне удалось найти немного: батончик «Баунти», который на вкус ничем не отличается от «Маундс», и пакетик черствых мадленок, от которых хочется пить. От поглощения этих сладостей уровень сахара поднялся до отметки, на которой можно работать.