Словно не слыша, он приказал откупорить еще бутылку вина и с бокалом подсел ко мне. «Начинается», – с досадой подумала я. Бархатные интонации голоса Мызина усилились, он уже поглаживал рукой мою ладонь, рассказывая о своей нелегкой судьбе. А я представляла себе мужа, тоскливо ожидавшего меня дома. Ситуация не из приятных. Но подобное встречалось в моей практике неоднократно, и я уже знала, как мягко, не обижая, отклонить ухаживания разомлевших поклонников. Я ни в коем случае не должна забывать, что передо мной сидит в первую очередь КЛИЕНТ.

В этот раз, высвободив свою руку, я встала и громким голосом скомандовала:

– Стенд ап! Ауфштеен!

Проснувшиеся немцы сонно таращили глаза. Американцы и французы помогали подняться друг другу. Поддерживаемые хозяевами, гости транспортировались в микроавтобус. Всю дорогу герр Шёнхерр мычал мотив шлягера Анжелики Варум…

Местное время – четыре утра. О московском времени лучше забыть. Глаза жжет, словно в них насыпан песок. А подъем – в семь…

На следующее утро я окончательно проснулась, вдосталь набегавшись по этажам, барабаня в двери заспавшихся подопечных, призывая их собираться поскорее. Хмурые господа, появившиеся только через сорок минут, жаждали одного – минеральной воды. Я мечтала о кофе.

В кабинете директора нас ждало и то, и другое, а также мой вчерашний поклонник Мызин. Вопрос генеральный директор завода решил очень быстро, ценя свое и чужое время. Контракт был готов к подписанию. Ошалевшие от такой оперативности, быстро ставя свои подписи на контракте, господа запивали свою победу. Однако – только минералкой…

Мызин проводил нас до самого трапа самолета. Задержав меня у входа в салон, он придержал меня за локоть и сказал:

– Извините, если что не так. Но я поражен. Вы такая… Просто как зимняя вишня…

Шурша, как змея, из норки факсового аппарата медленно выползла бумага: «В настоящее время завод принять Ваш запрос не может ввиду загруженности производства. Не видим целесообразности проведения переговоров в этом квартале. Подпись – Главный инженер Филиппов».

Фрау Де Рока, весьма серьезная и высокопоставленная дама из Вены, которую наш начальник Лемке боялся как огня, кратко скомандовала:

– Едем. Я и Марина. Под мою ответственность.

Водитель нашего представительства Сева позавидовал, выгружая нас в аэропорту:

– Везунки! Погреетесь там, после этого холода. Сейчас в Молдавии жара, как в Африке. Хоть корзинку винограда привези!

Чем хороши самолеты авиакомпании «Трансаэро»? – Сервисом. Чем они плохи лично для меня? – Взлетом и посадкой. В отличие от наших ТУ, боинги «Трансаэро» имеют маленький разбег и резкий, почти вертикальный взлет. Мое давление бунтует против таких перегрузок. А фрау сидит у иллюминатора и щебечет как ни в чем не бывало. Она – опытная путешественница, облетела весь мир, и теперь, несмотря на свой немолодой возраст, полна энергии. Элегантный стюард в бордовой униформе разнес напитки. Фрау Де Рока взяла бокал красного вина, которое очень уважала, и, наклонившись ко мне, таинственно спросила:

– Вам рассказать историю, почему я никогда не сижу у прохода, а прошу для себя место только у окна?

Я была само внимание.

– Однажды я летела в Африку, в Тунис, на переговоры. Это был мой «сейлз тур», я облетала заказчиков с целью продать нашу продукцию. Предполагалось, что в Тунисе я пробуду один день – утром прилечу, вечером улечу, поэтому я ничего с собой не взяла, кроме портфеля с бумагами. Я сидела у прохода. Самолет то и дело бросало в воздушные ямы, и в очередной раз стюардесса, пронося мимо меня поднос с двадцатью стаканами кока-колы, опрокинула его на мой светлый костюм, да еще уселась сверху сама. Да-да, так сильно тряхнуло самолет! Я была буквально вымыта кока-колой. Конечно, экипаж старался стереть с меня пятна и страшно извинялся. Но мне-то что! Меня ждали важные заказчики, а в моих туфлях хлюпала кола. И что же? Как только я появлялась у заказчиков и объясняла происхождение бурых пятен на своем костюме, все сочувственно смеялись, приходили в хорошее настроение, и были более благосклонны ко мне. В результате я вернулась с портфелем заказов. А та авиакомпания даже не оплатила мне химчистку. Хотя для полета обратно она предоставила мне место в практически пустом бизнес-классе. Но это, вероятно, оттого, что от меня пахло кока-колой.

Так весело закончила свой рассказ фрау.

В это время наш самолет совершил посадку, и в иллюминатор захлестали струи ливня. Выйдя на трап, мы поежились от пронизывающего холода и дождя. «Вот тебе и Африка», – сказала я себе.

Конечно, нас никто не встречал. У выхода из здания аэропорта роились частники. «Такси, такси», – заклинали они нас. «Ja, ja, Taxi». – Фрау Де Рока с высоко поднятой головой направилась прямо под дождем к оранжевому «Москвичу». В маленьком провинциальном городке, куда мы прибыли спустя два часа, свободных мест в единственной гостинице, конечно, не было. Понадобилось несколько долларовых купюр, чтобы нам открыли номера, которые держали на брони.

Ночь прошла под бесконечный шорох дождя. Меня мучил старый кошмар – снилось, что я должна сдавать в школе выпускной экзамен по математике, с ужасом понимая: я ничего не знаю и ничего не помню. Все мои попытки использовать калькулятор провалились – в калькуляторе отсутствовала нужная клавиша. Я хорошо знаю, к чему мне снится этот сон – к большим проблемам.

Так как буфет в гостинице был закрыт на ремонт, мой дорожный набор – кипятильник, банка растворимого кофе и пачка крекеров – в очередной раз оказался кстати. Фрау Де Рока восхитилась моей предусмотрительностью и, макая печенье в чашку с кофе, прикидывала вслух план на сегодняшний день.

Мы спустились в холл, я попросила телефон и набрала номер приемной главного инженера Филиппова. Мой голос там хорошо знали, любезно поздоровались. Но когда секретарь главного инженера услышала, что мы в городе, в нескольких минутах езды от завода, в трубке воцарилась поистине вселенская тишина. Потом трубка коротко тукнула – секретарша побежала в кабинет докладывать начальству о ЧП. Через десять секунд в трубке раздался голос Филиппова.

– Раз приехали, – произнес он с явной досадой, – высылаю машину. Ждите!

Фрау Де Рока потирала руки от удовольствия: «Первый барьер взят».

Нас сразу провели в переговорную комнату, похожую на огромный стеклянный куб, продуваемый всеми ветрами, и оставили одних. Потом дверь, скрипнув, отворилась, и в темном проеме нарисовалась долговязая фигура.

– Старший инженер Сычков, – представилась фигура. – Я побуду тут вместе с вами.

– Фантастиш, – обрадовалась мадам, ласково глядя на робеющего молодого человека, – ну расскажите нам что-нибудь.

Старший инженер поведал нам о жизни завода – в городе не было дома, где хотя бы один член семьи не работал на нем. Продукция качественная, производство – современное. Каждую неделю сидят то американцы, то французы. Их цены выше, чем в России или в Украине, но все равно продукцию «отрывают с руками».