— Кстати, не ожидала, что ты выпрыгнешь из поезда ради меня, — улыбнулась я, снимая напряжение между нами.

— Я тоже не ожидал, что ты оставишь для меня ужин, — признался он и остановился, посмотрев вдаль, где горели желтые огоньки.

— Гор-р-род!!! На гор-р-ризонте!!! — радостно закаркал Карлуша, сильнее захлопав крыльями. — Пр-р-рямо по кур-р-рсу!!!

— Ну вот. Почти пришли, — выдохнула я и, обернувшись, взглянула на полоску зарождающегося рассвета. Никто из нас не горел желанием свариться по щиколотки, так что шаг следовало ускорить.

Кассергены что-то увлеченно обсуждали, стараясь говорить тихо.

— Он обещал присутствовать на отборе Агосто. Приедет — сама у него спросишь, — твердил Ирвин.

Леди Кассерген устало вздохнула, но ничего не ответила сыну. Либо было нечего, либо из-за нас. Их разговор был сугубо личным, а мы с Эгортом оказались слишком близкими посторонними ушами.

Удивительно, что после недавнего срыва эта женщина держалась молодцом. Не причитала, не отставала и даже отказывалась от воды — единственного, чем с нами поделились разбойники.

— Я надеюсь, вы не оставите этот инцидент без внимания? — поинтересовалась я у Кассергенов, когда они поравнялись с нами. — По этим бандюганам тюрьма плачет.

— Это земли Кхбит Табхан, — ответил Ирвин с сожалением. — У них иные законы. Наги всегда были попираемы другими расами. Поэтому основав свои владения в далекой пустыне, они разорвали связи с соседними территориями. Сейчас с Кхбит Табхан уже налажены некоторые торговые отношения, иначе здесь не проходила бы железная дорога. Но во многом табханцы еще отличаются от цивилизованных стран.

— Наги? — уточнила я. — Это что, полулюди-полузмеи? Я правильно поняла? У них змеиные хвосты?

Ирвин улыбнулся:

— А ты не обманывала, когда говорила, что ни разу не покидала фермы.

— У них змеиная натура, — ответила леди Кассерген. — Отравят даже взглядом. Когда будем в городе, держитесь от них подальше, юная леди.

Она прошла мимо меня с таким важным видом, словно только что прочитала лекцию о морали распутной девке. Беззвучно передразнив ее, я вызвала мимолетную улыбку у Эгорта и зашагала дальше.

В городе уже кипела жизнь, когда мы ступили на каменную плитку, которой были вымощены дорожки. Туда-сюда сновали люди, похожие на бедуинов. Мяукали кошки. Визжали дети. Кое-где между крышами натягивали палатки, скрывая город в тени, чтобы днем он не изжарился на солнце. Открывали торговые лавки. Что-то рубили, строгали, варили. И хотя на нас таращились, как на пришельцев, никто не поднимал панику. По всей вероятности, мы были не первыми, кого обворовывали и выбрасывали с поезда местные разбойники.

— «Каршеринг метел и верблюдов», — в переводе зачитал Эгорт рекламную вывеску — выцарапанные символы на глиняной табличке.

— Ты говоришь по-табхански? — удивился Ирвин.

— Говорил когда-то, — признался он и, вынув серьгу из своего уха, двинулся к продавцу. Обсудив с ним товар, сжал маленькое украшение в руке и вернулся. — За это он даст только половину верблюда. То есть вон ту шкуру. — Кивнул на соседнюю палатку.

Я красноречиво посмотрела на герцога. Он должен помнить, как я спасла им с его матушкой жизнь.

— Оно фамильное, — напрягся он, прикрывая ладонью перстень на своем пальце.

— Как хотите, — пожала я плечами. — Лично мне вообще не принципиально, за кого замуж выходить. Найду себе богатого нага и буду целыми днями кальян курить, разлеживаясь на шелковых простынях.

Гордо задрав платье, взяла курс в первый попавшийся проулок. Ни за что бы не подумала, что богачи, которые попой бриллианты жрут, зажмут одно-единственное колечко, чтобы поскорее добраться домой.

Ну и ладно. Сама справлюсь.

Уйдя с людной площади, попала в объятия стойкого ощущения, что за мной следят. Улочка, перекрытая плотным брезентом, едва пропускала солнечный свет. Здесь было прохладней, чем в остальной части городка. Прилипшее к влажной спине платье стало казаться ледяной пленкой. Я поежилась, опасливо озираясь по сторонам. Никого рядом не было, но слух отчетливо резало глухое шипение.

И вдруг на мой рот легла чья-то крепкая ладонь. Рывком меня прижало к мужской груди, и коварный, ползучий змеями голос прошептал мне на ухо:

— Какая сладкая у нас сегодня гостья.

Приоткрыв рот, он выпустил на волю длинный, извилистый язык с раздвоенным концом, скользнувшим снизу-вверх по моей щеке.

— М-м-м… — замычала я, задергавшись, но лишь рассмешила незнакомца.

Второй рукой обвив мою талию тугим обручем, он сдал назад, утаскивая меня вглубь улицы, но замер в тот момент, когда в проулке грозной тенью вырос Эгорт в сопровождении Аро и Карлуши.

— Отпусти ее! — потребовал он так угрожающе, что даже мне сдаться захотелось.

— Ты кто такой? — фыркнул ему незнакомец.

Эгорт выдержал секундную паузу и сделал шаг вперед, выйдя на жалкую полоску света.

Языкастый незнакомец расслабил свою хватку и ошеломленно хрипнул:

— Эгорт Лигэллоу? Это действительно ты?

Тот едва заметно кивнул, ответив:

— Здравствуй, Максуд. Давно не виделись.

Вырвавшись из лап этого Максуда, на включенном режиме здорового инстинкта самосохранения бросилась в объятия Эгорта. Схватилась за него крепче, чем за спасательный круг в открытом море. Уткнулась лицом в горячую широкую грудь и, только услышав ровное биение его сердца, выдохнула. Он нисколько не волновался. Наверное, поэтому Алкария называла его деревянным. Эгорт ладил со своими эмоциями. А еще он вкусно пах. Не потным конем, а горькой травой и силой.

Ответных объятий от него я, увы, так и не получила. Отодвинув меня от себя, вышел вперед и… пожав Максуду руку, похлопал его по плечу.

— Сколько лет прошло, брат!

Брат?! Я моргнула. Похоже, громко, раз они оба обернулись на меня. Почти одного роста и телосложения, но абсолютно разные. Максуд был смуглым брюнетом. Вокруг его ярких желто-зеленых глаз с вертикальным зрачком блестела переливами змеиная чешуя, переходящая в человеческую кожу и даже брутальную мужскую щетину. На тыльной стороне его ладоней тоже виднелась змеиная кожа. И немного я заметила на шее под платком. Одетый в брюки, заправленные в сапоги на тугой шнуровке, рубашку и жилетку, но без головного убора на волнистых волосах ниже плеч, он заметно отличался от остальных табханцев. К тому же, у него был перстень, браслет и несколько цепей с кулонами. Роскошь, которую я ни на ком здесь не видела.

Так вот какие они, эти наги. Ногастые, чертовски красивые и слишком самоуверенные.

— Твоя? — кивнул он на меня.

— Дочь хозяина, — ответил Эгорт. — Везу ее в Ликроун. На отбор невест для Агосто.

— Дэлл перебесился?