И вновь секундное колебание. Идущие снизу звуки словно усилились.

– Кажется, я отвыкла от ритма вечеринок, – с неестественным смехом ответила Леда.

Эйвери внимательно следила за подругой: та переминалась с ноги на ногу и рассматривала крошечные бантики на черных туфлях. Она что-то скрывала.

От этой мысли в груди у Эйвери защемило. Она ведь думала, что между ними нет тайн.

– Помни, что всегда можешь поговорить со мной.

– Знаю, – поспешно ответила Леда, но казалось, она не слишком в это верит.

– Так где ты на самом деле провела лето? – не унималась Эйвери.

– Давай просто не будем об этом, хорошо?

– Обещаю, что не…

Леда поджала губы:

– Я серьезно. – Голос ее звучал холодно и отстраненно. – Давай не будем об этом.

Эйвери отпрянула как ужаленная:

– Не понимаю, почему ты не хочешь поделиться со мной.

– Что ж, Эйвери, тебя это просто не касается.

Та собиралась ответить, но услышала внизу шум и приветственные возгласы. Эйвери с любопытством глянула на толпу и заметила какого-то человека в центре суеты.

Мир замер, стало нечем дышать. Даже мысли не удерживались в голове. Рядом застыла потрясенная Леда, но Эйвери не могла отвести глаз от нежданного гостя.

Он вернулся.

– Атлас, – прошептала она, хотя он и не слышал.

Не замечая ничего вокруг, она ринулась вниз по лестнице. Толпа расступилась, пропуская Эйвери, в нее впились сотни глаз, – возможно, гости делали снимки и сразу загружали в ленту новостей. Но это не имело значения. Атлас вернулся домой!

В следующую секунду Эйвери оказалась в его объятиях. Уткнулась лицом в грудь и позволила себе на одно драгоценное мгновение вдохнуть столь знакомый аромат. Но нормы приличия заставили отступить.

– Ты вернулся! – выпалила она, впитывая взглядом каждую черточку Атласа.

Одет он был в мятые штаны хаки и темно-синий свитер. Атлас выглядел окрепшим, светло-русые волосы отросли и вились возле ушей, совсем как в детстве. Но в целом он остался прежним: шоколадные глаза в обрамлении густых ресниц – даже слишком для мужчины, россыпь конопушек на носу, кривоватый нижний зуб, как напоминание о несовершенстве. Эйвери отчасти и полюбила Атласа за эти видимые недостатки, когда двенадцать лет назад родители привели его домой.

– Я вернулся, – повторил он. Его подбородок, до которого Эйвери так мечтала дотронуться, покрывала жесткая щетина. – Как у вас дела?

– Где ты был?

Эйвери вздрогнула при звуке собственного голоса и сбавила тон. Только Леда знала, что все это время Атлас скрывал от семьи свое местонахождение.

– Везде.

– А… – выдохнула она.

В такой близости от Атласа Эйвери не могла мыслить связно. Ей хотелось вновь прижать его к себе и больше никуда не отпускать, провести ладонями по сильным плечам и убедиться, что он настоящий. Летом у нее почти получилось справиться с собой, и вот опять – она отчаянно жаждала прикоснуться к нему.

– Рада, что ты дома, – наконец сказала Эйвери.

– Надеюсь, что так.

На лице Атласа засияла широкая беззаботная улыбка, словно он мог вот так запросто заявиться посреди вечеринки, после того как почти год пропадал неизвестно где.

– Атлас… – Эйвери замешкалась, подбирая слова.

Все это время она страшно переживала. В первую очередь, конечно, за его безопасность, но в сердце сидел тошнотворный, непреходящий страх, что Атлас никогда не вернется.

– Да? – тихо проговорил он.

Эйвери шагнула вперед. Ее тело само тянулось к нему, как растение, которое слишком долго держали в темноте, а теперь поставили на свет.

– Фуллер! – подскочил к ним Тай Родрик и хлопнул Атласа по спине.

Подтянулись и другие громкоголосые парни из хоккейной команды, потащили его за собой.

Эйвери подавила вспышку раздражения и отступила в сторону. «Веди себя как обычно», – мысленно повторяла она.

Среди всей неразберихи она встретилась взглядом с Атласом, и он ей подмигнул. «Позже», – сказал он одними губами.

Эйвери кивнула, нарушая все данные себе обещания. Она любила его, и с этим ничего нельзя было поделать.

Леда бросила клатч на мраморную столешницу в ванной комнате Корда и поморгала, глядя на свое отражение. Волосы ее были забраны в пучок и украшены перьями, черный наряд балерины выгодно подчеркивал фигуру, создавая соблазнительную ложбинку на груди. Низ балетной пачки обрамляли настоящие, контрабандные перья павлина. Леда провела по ним пальцами. Такая роскошь стоила всех взяток за ввоз.

Леда давным-давно приняла тот факт, что она не красавица. Грубые черты, плоская фигура и до ужаса маленькая грудь. И все же она унаследовала шоколадную кожу матери и полные губы отца. А еще была в ее взгляде некая изюминка, выражение глубокого и острого ума, привлекавшее окружающих.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь не обращать внимания на смятенные чувства. То, что все эти месяцы казалось практически невозможным, наконец свершилось.

Атлас вернулся.

В ушных антеннах заиграла ритмичная поп-музыка, по которой они с Эйвери сходили с ума прошлой весной. Мелодия стала рингтоном подруги. Леда покачала головой, отклоняя импульс-вызов. Она знала, что Эйвери ее ищет, но не могла взглянуть ей в глаза, после того как нагрубила. Леда вовсе не собиралась так реагировать, просто любое упоминание о реабилитации выводило ее из равновесия. Зачем Эйвери понадобилось давить на нее, лишать личного пространства? Ведь Леда не хотела касаться этой темы.

К тому же вернулся тот, из-за кого у нее и случился нервный срыв. Вернулся во всем своем великолепии.

«Возьми себя в руки!» – отдала мысленный приказ Леда. Слазила в сумочку за блеском для губ, поправила макияж и вернулась на вечеринку с высоко поднятой головой. Она не позволит Атласу снова отнять ее покой. Ни за что.

– Леда! – С ней поравнялся Корд, одетый в темный костюм с прорезью через всю грудь. – Давно не виделись.

– Привет, – осторожно проговорила Леда.

В присутствии Корда она всегда чувствовала себя неловко. В отличие от Эйвери и Эрис, Леда не знала его с детства, а вспоминая, как несколько лет назад просила его достать ксенпергейдрен, думала, что он с легкостью может обратить это против нее.

– Как прошло лето? – Корд снял с парящего подноса пару атомных шотов и предложил стопку Леде. – За твое здоровье, – добавил он, опрокидывая свою.

Леда сомкнула пальцы вокруг рюмки с прозрачной жидкостью. Обещала ведь маме, что не будет сегодня пить. Корд внимательно наблюдал за Ледой, подмечая ее нерешительность и ничего не упуская. Язвительно изогнул бровь.