– С того виноградника, где мы резвились в бассейне?

– На котором еще было объявление «Бассейн не работает».

Отец слегка улыбнулся. То была нелепая поездка. Родители разрешили Эрис выпить за обедом вина, а снаружи стояла такая жара, что Эрис с мамой всю трапезу обмахивали друг друга салфетками. Потом, хихикая, обе пробрались в закрытый бассейн отеля и прыгнули в воду прямо одетыми.

– Мы не видели объявления! – возмущенно засмеялась Каролина и открыла бутылку.

Хлопок эхом разлетелся по квартире. Эрис пожала плечами и приняла протянутый ей бокал. Зачем отказываться?

– Так у кого вечеринка? – спросила Каролина.

– У Корда. И я уже опаздываю…

Эрис не рассказала маме про роман с Кордом. Обычно она делилась с ней всем, но об отношениях не распространялась.

– Уверен, в твоем случае опаздывать модно, – добавил отец. – И ты будешь в два раза моднее, если вернешь серьги на место и опоздаешь еще на минутку.

– Перестань, Эверетт. Что в этом дурного?

Отец сдался и покачал головой – вполне предсказуемо.

– Хорошо, Каролина. Если ты не против, тогда Эрис может пойти в них.

– И снова твой голос в меньшинстве, – подшутила она, обмениваясь с отцом понимающими улыбками.

Он всегда шутил, что в семье он наименее влиятельный человек, один против двух решительных женщин.

– Как и всегда, – засмеялся Эверетт.

– Разве я могу сказать «нет», когда они так шикарно смотрятся на тебе? – Каролина положила руки на плечи Эрис и развернула дочь лицом к громоздкому старинному зеркалу на стене.

Эрис была копией матери, только моложе. Кроме возраста, их отличали незначительные детали, привнесенные хирургическим вмешательством. Весной отец согласился добавить всего пару штрихов: золотистые искорки в глаза и конопушки для шарма. В других изменениях Эрис и не нуждалась. Все досталось ей от природы: полные губы, симпатичный вздернутый носик, лучезарные волосы – целая палитра медных, медовых, рыжеватых, закатных оттенков. Именно буйная грива составляла основное достоинство Эрис, и в то же время все в ней было красиво. О чем она отлично знала.

Девушка нетерпеливо встряхнула головой, серьги качнулись, отражая восхитительную расцветку ее волос и будто бы светясь изнутри.

– Хорошо повеселиться, – пожелала мама.

Эрис встретилась с ней взглядом в зеркале и улыбнулась:

– Спасибо. Обещаю беречь их. – Она допила шампанское и поставила бокал на стол. – Я люблю вас, – сказала Эрис родителям, направляясь к выходу.

На фоне ее волос серьги сверкали, как звезды.

Стоило Эрис приблизиться к остановке, как сразу подошел идущий вниз лифт С-линии. Хороший знак. Может, все дело в том, что ее назвали именем греческой богини, хотя Эрис[2] любила приписывать скрытый смысл даже малейшим случайностям. В прошлом году на окне в ее спальне появилось пятно в форме сердечка. Эрис не сообщила об этом в службу внешней очистки, и оно оставалось там несколько недель, пока его не смыло дождем. Ей нравилось воображать, будто сердце принесло с собой удачу.

Вместе с толпой Эрис вошла в кабину и встала сбоку. Можно было вызвать ховер, но сегодня она опаздывала, а так получалось быстрее. К тому же она обожала эту линию, с ее прозрачными смотровыми панелями. Эрис с восторгом наблюдала, как мимо проносятся этажи, как сменяют друг друга свет и тень на тяжелом металлическом каркасе, отделяющем каждый уровень, как толпы людей, ожидающих местные лифты, сливаются в единое пятно в неразличимом водовороте красок.

Спустя несколько секунд лифт остановился. Эрис протиснулась через бурлящую толпу возле экспресс-станции, промчалась мимо роя свободных ховеров и торговых ботов с лентами новостей, потом свернула на главную авеню. Корд тоже жил на фешенебельной северной стороне Башни, без вида на здания окраины и Новостройки. Но сам этаж был немного больше: Башня сужалась кверху, заканчиваясь апартаментами Эйвери – единственным пентхаусом. Однако даже через шестнадцать этажей уже ощущалась разница. Улицы здесь были такими же широкими, с небольшими газонами и настоящими деревьями, орошаемыми скрытыми опрыскивателями. Солнечные лампы над головой тускнели, подстраиваясь под естественное светило, видимое только из некоторых квартир. А вот генерируемая здесь энергия была несколько другой, более громкой, вибрирующей. Может, виною тому коммерческая зона, расположенная вдоль центральной авеню, – правда, включала она лишь кофейню и примерочную «Брукс бразерс».

Добравшись до улицы Корда, Эрис вошла в затемненный тупик, что вел к крыльцу Андертонов. Больше в этом квартале никто не жил. Взгляд цеплялся за написанный на двери номер 1А, словно кто-то нуждался в напоминании. Эрис не меньше других гадала, почему Корд остался жить здесь после смерти родителей и переезда старшего брата, Брайса. Для одного человека жилье было слишком просторным.

Внутри уже толпились люди, и, несмотря на систему вентиляции, стояла ужасная духота. В обособленной теплице Эрис заметила Макстона Фелда, пытавшегося перепрограммировать систему полива на пивной дождь. Она задержалась в столовой, где над столом парили ховерподставки для игры в воздушный пинг-понг, но темной шевелюры Корда так и не обнаружила. На кухне Эрис увидела лишь незнакомую девушку с забранными в хвост каштановыми волосами и в облегающих джинсах. Кто это может быть? Но едва эта мысль проскользнула в голове Эрис, как девушка собрала посуду и унесла прочь. Значит, Корд обзавелся новой горничной, которая к тому же не носит форму. Эрис не понимала, зачем он нанимает прислугу: так поступали только люди вроде Фуллеров или бабушки Эрис. Остальные покупали на рынке ботов-уборщиков и включали их по мере надобности. Но может, в этом был особый смысл – платить за живую рабочую силу, человеческую.

«И кто ты? – пришел фликер от Эйвери. – Слишком крутая, чтобы надеть костюм? Может, спящая красавица?»

«Скорее, профессионал по привлечению внимания», – ответила Эрис, с улыбкой осматриваясь по сторонам.

Эйвери стояла возле окон гостиной, облаченная в белое платье-рубашку с голографическими крыльями и парящим над головой нимбом. На другой это одеяние показалось бы банальным, состряпанным в последнюю минуту, но Эйвери была божественна. Рядом, в черном наряде с перьями, стояла Леда, а еще Минь в нелепом костюме дьяволицы. Наверняка прознала, что Эйвери будет ангелом, и решила составить ей пару. Жалкая потуга! Эрис не хотелось общаться с девушками, поэтому она отправила Эйвери фликер, что вернется, и возобновила поиски Корда.

Роман их завязался этим летом, когда оба остались в Башне. Сперва Эрис занервничала – друзья разлетались по Европе, отелям «Хэмптон» и пляжам в Мэне, а она застряла в городе, проходя стажировку у отца. Таким было его условие, плата за сделанную весной пластику. «Тебе нужен опыт работы», – сказал тогда папа. Можно подумать, она собиралась в будущем работать хотя бы день. И все же Эрис согласилась. Слишком уж сильно хотелось сделать пластику.