- Что-о-о?! – взревел кот. – Проверить? В три часа ночи?!

- Тихо ты! – шикнула на говоруна. – Маму разбудишь. Она отца ждала, а он не пришел. Снова.

- Неужто загулял? – насторожился Тимофей. Вспомнила, как его зовут.

- Вроде нет.

- Тогда чего? Наконец решил Аленке подарок ценный сделать?

- Какой еще подарок? – полюбопытствовала я.

- Много будешь знать, в драную кошку превратишься, - буркнул кот. – Вот у отца своего и спрашивай. Все. Насмотрелась?

- До сих пор поверить не могу…

- Да не моги, че уж там.

- Какой-то ты недовольный. И чую я дело не в том, что тебя ни свет, ни заря подняли на четыре лапы.

- Какая ты проницательная, гадалкой заделаться не хочешь? – снова съязвил рыжий.

- А вот скажи-ка мне, - я решила проигнорировать колкость, - что, кошка понравившаяся свой хвост при виде тебя не распушила, да не подня…

- Полегче! – Тимофей аж зашипел.

- Или дело все в том, что яблочко не первой свежести, - махнула я рукой на кота.

- Ах, ты еще и яблоко порченое используешь?! – у Тимки глаза расширились от этой новости. И чего расстраивается? От этого что, жизнь его зависит. - По мне-е-е, - Тимофей ударил себя лапой в грудь, - да порченым, напичканным пестицидами яблоком катають!

- Позер.

- Сама дура!

- Вижу, дружба у вас не сложилась, - раздался голос мамы.

- Да что ж такое-то, - взвыл котик и попытался ухватиться лапками за поникшие уши. – То Светозар, то теперь Светлана мне душу треплют, да стерегут на каждом углу!

- Так они же родственники, - хмыкнула мама и присела на табуретку напротив меня.

- Горе мне горькое, - взвыл котик.

- Тимофей, прекрати, - мама попыталась его успокоить.

- Что значит, прекрати? – взвился тот. – Да я в это время обычно сплю!

- С очередной любовью всей своей жизни, - хихикнула я.

- Ш-ш-ш-ш!!!

Дз-з-з-з-з!

- И кто это может быть? – насторожилась мама, поворачивая голову в сторону прихожей.

- Папа? – предположила я.

- У него ключи есть.

- Так, все девочки, я текаю, - произнес Тим и исчез из блюдечка. Яблочко на миг застыло, потом покачнулось и скатилось на середину посудины.

- Пойду, посмотрю, - настороженно произнесла мама и направилась в прихожую. Я за ней. Все же было интересно, кого в такое позднее время к нам занесло. – Какого… - выругалась родительница, посмотрев в глазок и быстро стала открывать дверь. – Светозар!

- Аленка… - произнес заплетающимся языком отец и, покачиваясь, стал входить в квартиру. Второго визитера, которого папа использовал, как опору я заметила не сразу. А вот когда заметила, то сердце у меня в пятки ушло. Снова он!

- Ты издеваешься, да? – прошипела мама и сложила руки на груди. – А это кто такой?

- Я тебе про него говорил…

- Говорил?! – хором спросили мы втроем, и посмотрела на Светозара Огнедаровича.

- Ну, тот, который без крыльев остался, - фыркнул богатырь и медленно осел на широкий табурет.

Альбинос, помогающий отцу не свалиться с табурета, замер и настороженно обвел нас взглядом.

- Как давно… - он хотел что-то спросить, но мой нетрезвый папа его перебил:

- Да пару дней всего, - махнул он рукой и попытался подняться на ноги. – Не переживай, из нас тебя никто демонам не сдаст.

- Очень, - раздраженно стал говорить падший, - рад.

- Ты ручаешься за него, Светозар? – спросила мама.

- Да. Но если что, я знаю, где его найти, - прищурился отец и посмотрел на ангела.

О, божечки. Он падший ангел! Что за дурдом вокруг меня творится? Богатыри, говорящие коты, ангелы, демоны… Так… где тут было то место, куда я в прошлый раз шлепнулась в обморок? Там вроде мягко было.

- Вот тогда сам с ним и разбирайся.

Сказав это, мама ушла к себе в комнату. Захлопнула дверь и повернула ключ.

- Я пойду, - сказал падший, обращаясь к богатырю.

- Куда ты сейчас пойдешь? – отмахнулся папа. – Ночь на дворе. Ты, как и я достаточно выпил. Прав хочешь лишиться?

- Поймаю машину.

- Да будет тебе. Переночуешь в гостевой комнате.

- А ничего, что вот этот вот, - я в наглую ткнула пальцем в сторону падшего ангела, - человек нам абсолютно незнакомый. А вдруг он грабитель? Или маньяк убийца?

- Падшие подобными вещами не занимаются! – повысил на меня голос Светозар Огнедарович.

- Ага, не занимаются. Не рассказывай сказок. Чем они лучше обычного человек?

- Я тебя знаю? – прищурился альбинос и сделал пару шагов в мою сторону.

- В первый раз тебя вижу, - соврала я.

Понимая, что выгнать этого мерзавца не получится, последовала примеру мамы и удалилась в свою комнату. Только дверь запирать не стала. Как только нетрезвые мужчины удаляться из прихожей, прошмыгну на кухню и уберу тарелку с яблоком со стола. Не хватало еще, чтобы отец прознал про мои разговоры с усатым. Разозлится еще, что я почем зря блюдечко магическое использую. Ага, а то, что я раньше с этого самого блюдечка любила сосиски лопать, ничего. Нормально все.

Часы показывали уже полпятого, когда я, наконец, смогла высунуть нос из своей комнаты. А все почему? Да потому, что мама не пускала отца в комнату. Тот ломился, требуя справедливости, а она посылала его в гостевую, греть бочек собутыльнику. Скандал разгорался не шуточный. Пока папа не прибегнул к запрещенному приему, а именно: начал говорить… Казалось бы, вполне обычные слова, но мама почему-то растаяла. Так вот. Стучится он в комнату со словами:

- Открывай, женщина!   

- И не подумаю!

- Выломаю!

- Сам же чинить будешь!

- Ах, так, - за этим пару секунд была тишина. – Ну, милая, открой, а?

Ответа не последовало. А я стояла у двери и прислушивалась. Ухо коснулось деревянной поверхности, и я затаила дыхание. Что последует дальше?

- Аленушка, солнышко мое ясное, открывай, - голос отца обволакивал. Будь я на месте мамы, открыла бы. Но та не сдавалась и хранила молчание. – Хорошая моя…

Открой ты ему уже! Вот упрямая. А вроде взрослая женщина. Специально что ли слова эти из него выманивает? А зачем?

- Любимая…

Щелчок, и дверь родительской спальни открылась. Но отец в комнату не вошел. Раздался тихий «плюх», и она снова закрылась. Мама опять заперлась. Осторожно приоткрыв свою, выглянула наружу и увидела чуть пошатывающегося отца, стоящим возле запертой двери со сжатой в руках подушкой.